19 декабря гостьей шоу Week&Star стала актриса Настасья Кербенген! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке».

Александр Генерозов: На Европе Плюс актриса кино и сериалов, она сочетает в себе аристократические корни Западной Европы и отличное актёрское дарование, закреплённое ГИТИСовским курсом – рад представить, Настасья Кербенген! Здравствуйте, Настя, и привет всем-всем!

Настасья Кербенген: Здравствуйте, всем очень рада!

Александр Генерозов: Поиск по имени Настасья помимо вас предлагает ожидаемо классную немецкую актрису Настасью Кински, также Настасью Самбурскую. Странный ряд современных Настасий, не правда ли? Или вы имя Анастасия принимаете так же на свой счет?

Настасья Кербенген: Нет! Анастасия – категорически нет, мне не нравится. Наверное, какие-то детские травмы с ним связаны. Настасья – родителям нравилась та самая Настасья Кински.

Александр Генерозов: Ну и, конечно же, вспомним ещё одну, не существовавшую в реальной жизни Настасью Филипповну.

Настасья Кербенген: Да, Достоевского!

Александр Генерозов: Хотели бы сыграть её? Мне кажется для любой актрисы хорошая такая проверка, эталон не хуже Гамлета для актеров. Кстати, я тут узнал, что Кински названа в её честь.

Настасья Кербенген: Мечта, мечта!

Александр Генерозов: У вас в самом актуальном сейчас, конечно же, стоит фильм «Учёности плоды». В нём фантазия сценариста переносит нас в Михайловское, оккупированное немецкими войсками. Для вас, как наполовину немки – это сложная тема, болезненная? Или нормально, надо про это больше говорить, и станет всё проще?

Настасья Кербенген: Меня воспитывали уже как человека мира, и не было какого-то такого деления немцы – русские – бельгийцы – австрийцы и так далее. Но в фильме эту тему в любом случае задевают, трогают, и о ней нельзя говорить с холодным сердцем. Сложно ли было мне играть нацистку? Непросто! Да, но как хороший актер должен быть адвокатом своей роли – я пыталась как-то понять и оправдать её действия и какие-то поступки. К тому же это интересный враг, умный, образованный – такой, который редко был представлен в мировом кинематографе.

Александр Генерозов: В фильме кроме вас Сергей Безруков. Разница в калибрах вас не пугала на съёмках?

Настасья Кербенген: Не знаю, я может быть вас разочарую, но я не боялась. Не было какого-то такого страха относительно калибра и масштаба. Мне больше хотелось сосуществовать искренне и по-настоящему, а с ним это очень здорово получается, потому что он так много дает энергии – он очень классный партнёр, это самое важное.

Александр Генерозов: Чисто к визуалу, картинке. «Наше всё» Пушкин и немецкие штандарты. Это сюрреализм просто какой-то… или постмодернизм. Так и было задумано? Что так не должно быть – Пушкин и штандарты?

Настасья Кербенген: Понимаете, это же не просто вымышленная история, это действительно так. В 1943-м году в Михайловском находилась некая фрау Мария Шиллер, она любила Пушкина, она любила русскую литературу, и она водила экскурсии по музеям для русских и немцев, соответственно на русском и немецком языках. Она пыталась, как говорится, присвоить Пушкина себе, сделать его частью исключительно мировой литературы, и, более того, «их» собственностью, а не нашей.

Александр Генерозов: Как вам режиссёр Игорь Угольников показался? Он сейчас всё больше про войну, не забронзовел ещё?

Настасья Кербенген: Нет, что вы! Он очень весёлый человек – такая атмосфера на площадке! Я не знаю, там вообще было столько людей, у которых за плечами огромная фильмография, 100 картин и так далее, и они все тоже говорят, что это был один из лучших съемочных периодов в жизни. Игорь – удивительный человек! Он создает такую атмосферу праздника и кайфа. Я говорю обычно: какой режиссёр – такой и актёр. У каждого замечательная, особенная и интересная роль – я искренне это говорю!

Александр Генерозов: Да конечно! Ну как, как я могу проверить – говорит ли актёр или актриса искренне? У вас профессия такая – говорить искренне в любой ситуации, и когда вы – фрау Шиллер в фильме в том числе! Ну да ладно, давайте к вашей карьере всё-таки. Вы сейчас буквально вот на взлёте, что называется, и недавно признавались, что «вот это моё первое интервью», не поздно ли начинаете?

Настасья Кербенген: Ну просто я из тех девчонок, которые не мечтали быть актрисами никогда. Я хотела быть библиотекарем, дипломатом, экономистом-международником, кем я, собственно, и стала в итоге. Ну я вообще, как мне кажется, даже не знала, что есть такие люди – актёры. Не задумывалась, ну понятно, что какие-то там есть, но близко к сердцу не подпускала эту мысль. То есть, никакого там же кружка школьного, никакой студии театральной – ничего и никогда. А потом – вот так вдруг жизнь развернулась у меня! С подругой мы пошли, она захотела выйти замуж, и мы пошли искать свободных и интересных мужчин по разным студиям с ней.

Александр Генерозов: Однако!

Настасья Кербенген: Да (смеётся)! И в театральной студии мужчин не оказалось, естественно, она её тут же бросила, а я осталась. И мне очень понравилось, увлекло, потом я поступила в ГИТИС, вот такое чудо случилось, и всё дальше пошло, и теперь я здесь, вот видите.

Александр Генерозов: Аристократические корни, немецкий и русский, как родные языки, и набирающая обороты карьера – Настасья Кербенген на Европе Плюс! Давайте уже расставим точки над i в вашей биографии, вы – баронесса?

Настасья Кербенген: Баронесса – моя бабушка.

Александр Генерозов: Прямо настоящая?

Настасья Кербенген: Прямо настоящая, с документами, да! А я уже, получается, разбавленная, на одну четвёртую только.

Александр Генерозов: Вы родились в городе Легнице. Сейчас это Польша, но ранее это была Германия, в общем, если я ничего не путаю, то это самая что ни на есть Пруссия. Одно из мощнейших государств, которое не хуже Атлантиды исчезло с карт.

Настасья Кербенген: О боже!

Александр Генерозов: Ну а правда ведь, была, была и просто за счет перенесения границ исчезла! Вы себя чувствуете наследницей и Пруссии в том числе? Или по другой линии бароны были?

Настасья Кербенген: Да. Бароны были бельгийские, но я не знаю, у меня нет такого острого ощущения принадлежности какой-то, понимаете? Человек мира – это тоже хорошо!

Александр Генерозов: Просто я думаю, ну ведь это должно накладывать какой-то отпечаток, ну вот, к примеру, не можете прийти в рваной джинсе, вы и сейчас сидите – элегантная, красивая!

Настасья Кербенген: Спасибо!

Александр Генерозов: Не уверен, насколько уместны такие комплименты – сразу в объективации упрекнут.

Настасья Кербенген: О боже! Ну есть, наверное, что-то такое во мне, потому что даже когда я училась в школе, у нас педагогом по истории был такой очень интересный человек, и он как-то подошёл ко мне и спросил: «У тебя есть дворяне в роду?» Я ребенок тогда была и вообще как-то не думала о таких вещах, это сейчас актуально стало искать «голубую кровь». Ну конечно бабушка у меня исключительной красоты женщина, и стати, и воспитания, интеллекта. Я стремлюсь.

Александр Генерозов: Больше фактов – в серии быстрых вопросов, ответы всегда в любом размере! Первая роль. Это было похоже на слово «фиаско»?

Настасья Кербенген: О боже! Это мы снимали такое любительское кино в Новосибирске. Это был просто потрясающий опыт, здорово! Я рекомендую всем хотя бы раз попробовать, это драйв и энергия. И это было просто круто! И мы не думали – фиаско или провал там или шедевр! Просто получали удовольствие!

Александр Генерозов: Художник по костюмам: волшебник или человек, который все сделает не так как вам хочется?

Настасья Кербенген: Волшебник!

Александр Генерозов: Съемки в городе. Прохожие сильно отвлекают?

Настасья Кербенген: Я их не замечаю просто.

Александр Генерозов: Актеры суеверны. Как у вас на этот счёт?

Настасья Кербенген: Да-да, конечно! Если упала роль – обязательно на неё сядешь, вспомнить надо трех лысых и так далее. Потом, если я увижу гвоздь – подниму, потому что это тоже на удачу. У меня столько гвоздей дома!

Александр Генерозов: Это ваше личное или общеактерское?

Настасья Кербенген: Я не знаю, кстати, откуда взялась эта примета, но я её обязательно соблюдаю. Очень много гвоздей дома!

Александр Генерозов: 2 марта родились не только вы, но и актёр Йохан Филип Асбек – он же Эурон Грейджой. Дэниел Крейг и барабанная дробь… Джон Бон Джови! Кого поздравите?

Настасья Кербенген: А нельзя просто зигзагом таким к каждому? Мне было бы интересно со всеми пообщаться.

Александр Генерозов: Машина времени – куда?

Настасья Кербенген: В двадцатые, в Европу! А можно и в шестидесятые в Америку!

Александр Генерозов: Я знаю, что вы сейчас с репетиции в театре. Это серьезная часть вашей творческой жизни?

Настасья Кербенген: Ну изначально, когда я поступила в ГИТИС, моим мастером был Валерий Романович Белякович, и вся моя жизнь протекала в театре. Мы там жили, ночевали и даже спали и так далее. И кино в моей жизни появилось совсем недавно, с 2019 года буквально. Поэтому театр в моей жизни – важная, важнейшая часть. Но я не служу сейчас в театре, к сожалению. Однако репетирую спектакль «Чайка» Чехова, роль Аркадиной. Режиссёр Павел Карташев, очень тонкий, вдумчивый режиссёр.

Александр Генерозов: Вы учились и в ГИТИСе, и в Берлине. И у вас был шанс сравнить эти школы – это же очень интересно! Насколько, действительно, они различны? Или – ну более или менее одно и то же?

Настасья Кербенген: Ну я не могу их сопоставить совершенно точно в сравнении, поскольку там я училась определённой технике, актёрской технике Майзнера, и гораздо менее продолжительный период, чем в ГИТИСе. Совершенно, конечно же, разный подход. Но могу отметить знаете что? В Европе принято хвалить!

Александр Генерозов: О, нет! Только не у нас (смеётся)!

Настасья Кербенген: Да, у нас принято ругать… К сожалению, в системе образования так. Так выстроена процесс, хорошо ли это или плохо – не мне судить, результаты у наших артистов, конечно же, потрясающие, однако для человека это не всегда просто. Конечно, когда тебя хвалят, ты расцветаешь!

Александр Генерозов: Ну не только у артистов такая история, у наших фигуристов, у наших артистов балета, гимнастов. У нас действительно это в нашей суровой натуре – получать подзатыльники. Я не в прямом смысле, конечно.

Настасья Кербенген: А иногда и в прямом!

Александр Генерозов: Иногда бывает, да. Был ли шанс поработать с великими немцами – Вендерсом, Ханеке, Тыквером?

Настасья Кербенген: Нет, я пока, к сожалению, ни с кем не работала никак, но мне это конечно любопытно, как и любому человеку, наверное!

Александр Генерозов: Ну у вас же классное свойство есть – вы билингв, это же классно!

Настасья Кербенген: Ну я об этом думаю, скажем так.

Александр Генерозов: Открываем страничку в инста нашей гостьи актрисы Настасьи Кербенген…17 ноября ссылка на интервью с газетой для немцев в России. У вас дружная диаспора? Или она вся уже в Германии?

Настасья Кербенген: Ну да, в основном все туда уже уехали, есть такая просто у меня дружба с Российско-Немецким Домом, Союзом Немецкой Культуры и посольством Германии, я как-то и вечера у них вела, и спектакли мы ставили, я ездила в Германию, проводили концерты. У меня прямо теплые, нежные с ними отношения! Очень ценю!

Александр Генерозов: Листаем дальше инстаграм нашей гостьи, и 26 октября вы в восторге на вручении награды Светланой Дружининой. Это ваша первая. Вы оставляете для себя мечту об «Оскаре», место на полочке? Или надо быть реалистом, как нас учат, обозначить свои цели, вы как?

Настасья Кербенген: У меня есть собака, и её зовут Оскар! (смеётся)

Александр Генерозов: То есть вот так вы! Это мы уже в уголок практической психологии отправились, чтобы отвязаться от мечты об «Оскаре», я назвала собаку Оскаром! Хорошо, 6 октября вы в форме врача, я так понимаю «Метод Михайлова»? А врачом быть, вот этот подвиг, синяки от масок, а платят мало, мы же не в Америке, не примеряли?

Настасья Кербенген: Мы готовились для того чтобы как-то наиболее правдоподобно показать жизнь врачей, мы дежурили с ребятами в больнице, в отделении экстренной хирургии, я была на нескольких операциях, настоящих операциях, и даже был один день, очень тяжелый для меня был день, когда мне сказали, что пациент умрёт, то есть его не спасли. Мы изучали инструменты, я читала книгу Федора Углова «Сердце хирурга» – всем рекомендую, потрясающая просто, которая рассказывает о буднях хирурга и жизни вообще. Ну то есть я погружалась в эту тему очень глубоко, они просто какие-то киборги – эти люди, которые работают в отделениях экстренной хирургии. Я потрясена, невозможно присесть, невозможно поесть, попить, всё бегом, столько страдания и столько сил – физических и моральных…

Александр Генерозов: Ну вот, кстати, по поводу физических сил, 4 октября вы лежите на корте с ракеткой. Фотосессия или реально играли?

Настасья Кербенген: Играю, я играю в теннис, катаюсь на кайте – не очень хорошо, но я стремлюсь к лучшему, я катаюсь на горных лыжах, и я люблю спорт.

Александр Генерозов: Онлайн-кинотеатры долго оставались некоторым островком незарегулированности, скажем так. Но вот вроде как озаботились нецензурной лексикой у них. Как вы относитесь к крепкому слову в кино? Вам сложно, если бы это потребовалось в кино, как актерская именно задача, сказать «трам-пам-пам»?

Настасья Кербенген: Я поняла вопрос, и мне сложно на него ответить. Я думаю, что всё зависит от того, для чего, ради чего, во имя чего и что за человек так разговаривает. Если это необходимость…

Александр Генерозов: Ну так в сценарии написано, да? Это же игра, вы же не влюбляетесь в актера, когда вынуждены целоваться с кем-то в кадре? Так и здесь. А может, кстати, и влюбляетесь, я не знаю!

Настасья Кербенген: Хах! Нет, когда над тобой стоит 150 человек – это маловероятно, и контролируют каждый твой шаг, вдох, взгляд: «Руку сюда!»

Александр Генерозов: Ладно, раз надо, то надо. Не восторг, не отвращение, но так.

Настасья Кербенген: Это зависит от героя. Если он вдохновит меня, если это окажется органичным, и он только так может мыслить и разговаривать, то это, конечно, да.

Александр Генерозов: К реальной новостной повестке. Сериал «Игра в кальмара» обогнал по популярности другую игру – «Игру престолов». А как вам вообще сериальный жанр, вот вы его приняли всем сердцем? Или, как мне кажется, актеры только притворяются, что любят сериалы, а влюблены в полный метр?

Настасья Кербенген: Знаете, мне кажется, это просто разные истории. Бывает такое настроение, что хочется, чтобы история закончилась. Вот ты сел – и через полтора часа или три ты будешь знать, что ждёт тебя финал этой истории, и ты с ней расстанешься. Сейчас же модно и книги писать как сериалы, не только кино снимать. А бывает такое состояние, что тебе хочется как-то залипнуть, у тебя есть два выходных или локдаун, и ты можешь смотреть что захочешь, и тебе не хочется расставаться с этими героями, это зависит от истории. Хорошо может быть сделан сериал и плохо может быть сделан полный метр.

Александр Генерозов: Что посмотреть? На ваш выбор.

Настасья Кербенген: Посмотрите сериал «Утреннее шоу», пусть будет. «Кремниевая долина» – это потрясающе смешно, особенно если выбирать переводы, и там есть замечательный перевод как раз с нецензурной лексикой – мне очень понравилось. Полный метр пусть будет «Отец» с Хопкинсом, ну и «Учености плоды»!

Александр Генерозов: Ваши биографы, вы в курсе, что у вас есть биографы? Я думаю, что они есть, если биография на сайтах публикуется. Так вот ваши биографы отмечают любовь к путешествиям. Вы заядлая туристка?

Настасья Кербенген: Да, да, это про меня. Я, можно сказать, «родилась в самолете». С пандемией конечно меньше, раньше, я не знаю, мне приходилось менять загранпаспорт раньше его срока.

Александр Генерозов: Как у летчиков?

Настасья Кербенген: Я крайне, крайне скучаю по возможности путешествовать свободно, открыто, легко.

Александр Генерозов: Без постоянного ковыряния ватной палочкой?

Настасья Кербенген: Да, и без выбора, где нужно отсидеть карантин, а где нет. Конечно, мир изменился, и это меня печалит.

Александр Генерозов: Настя, спасибо огромное за интересный разговор, заходите к нам ещё, будем ждать новых ролей и премьер, и давайте уже до Настасьи Филипповны доберитесь, чтобы вернуть к началу разговор!

Настасья Кербенген: Спасибо вам, спасибо большое что позвали, мне было очень приятно, и я благодарна, спасибо!

Александр Генерозов: Настасья Кербенген, отличная актриса кино и сериалов провела свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс, ловите нас в подкастах, а я прощаюсь ровно на одну неделю. Александр Генерозов, Week&Star, пока!

Настасья Кербенген: Пока!