Гостьей шоу Week&Star стала стендап-комик и блогер Наташа Краснова! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке».
Александр Генерозов: На Европе Плюс сегодня не по-осеннему жарко, потому что этот час с нами проведёт стендап-комик, блогер, автор пяти книжных бестселлеров, в которых ирония граничит с психологией и вообще всем, что мы называем ёмко «жиза» – встречаем очаровательную Наташу Краснову! Привет, Наташечка, и привет всем-всем, кто с нами сегодня!
Наташа Краснова: Привет-привет, здравствуйте!
Александр Генерозов: На этой неделе все школы отметились такой классной штукой как день самоуправления, а это значит, что случился День учителя – и я с этим праздником поздравлю как педагога со стажем!
Наташа Краснова: Да, я больше 10 лет отработала в школе. Спасибо большое!
Александр Генерозов: Не скучаешь по школе, календарно-тематическому планированию, классным часам и ощущению вечного педагогического фиаско?
Наташа Краснова: Слушай, ну у меня два сына учатся в школе, поэтому я там периодически появляюсь на родительских собраниях, но только сижу с другой стороны, по ту сторону от парт. Я сижу и стараюсь делать приличное лицо, говорить, что я всё исправлю, понимать, что я не всё исправлю, что-то просто не смогу, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы дети были вменяемые.
Александр Генерозов: Ну и сейчас ты в Москве, а так ты живёшь в Челябинске. Между какими городами поймали?
Наташа Краснова: Я прилетела из Питера, где провела презентацию книги. Сегодня в Москве, потом ещё раз в Москве выступлю, и потом Сочи, Москва, и пока я не надоем – я отсюда не уеду!
Александр Генерозов: За лет 10, которые стендап у нас зашёл, и круто очень вырос в стране, стендап-комиков у нас стало ещё не больше чем нутрициологов и коучей, но много, очень много. Насколько, на твой взгляд, сильна сейчас конкуренция за этот свойственный стендапу шнуровой микрофон?
Наташа Краснова: Слушай, я должна с тобой не согласиться! Стендап-комиков настолько много, что их неизмеримо больше, чем нутрициологов, даже несмотря на то, что сейчас все стали в одночасье политологами, но даже и сейчас стендап-комиков больше чем политологов! В стендап-клубе посмотри, если собрать их всех, то посмотри: половина молодежного движа – это стендап. До сих пор держат марку, до сих пор все туда стремятся, в КВН, к сожалению, перестали хотеть пойти, все хотят другим путем пойти.
Александр Генерозов: Я помню момент, когда cтендап рассматривался как один из поджанров Comedy Club, и потом были первопроходцы – шоу Stand Up.
Наташа Краснова: Ну вот был же ещё и Незлобин, Паша Воля, плюс-минус это был стендап, когда он унижал людей со сцены – это было по факту в структуре стендапом.
Александр Генерозов: Конечно! Я к тому, что они по статусу первопроходцев получили статус звёзд, ты не пыталась как-то зайти в этот пул, чтобы стать одной из них, или ты сразу своим шла путем?
Наташа Краснова: Слушай, а если бы я запрыгнула в тот эшелон, то я бы жила под эгидой ТНТ, то есть я бы никуда не делась, я бы не была сама собой, не смогла бы говорить то, что я хочу. «Слушай, у тебя будет образ, что ты секси-штучка, ты в разводе и у тебя двое детей. Давай про это только говори, про это только шути». А я говорю: «Я не хочу про детей, я хочу про отношения!» А они говорят, что у нас есть такие женщины, которые шутят про отношения, и нам эту нишу не надо закрывать. Закрывай ту нишу, которую нам надо закрыть. То есть ты винтик в общей системе. И ты либо подходишь, либо тебя выворачивают с корнем! Вот так это работает в больших системах, и это правильно, наверное. Понимаешь? Ну то есть своевольного человека, «торчащий гвоздь» – его забивают, как говорят японцы. Всё, по-другому это никак не работает. А когда ты сам за себя отвечаешь – конечно, это опасно, конечно, это страшно. Ты можешь потерять где-то всё в одночасье, у тебя нет начальника, который тебя подстрахует, что ты, допустим, не работал месяц – а он тебе всё равно зарплату выплатил. Такого нет, ты сам на себя работаешь. Но с другой стороны, ты можешь сделать так, что хочешь поехать на концерт – едешь. Не хочешь, боишься, может, в какой-то город, или думаешь: зайдут или не зайдут твои шутки. Я в некоторые города не еду, потому что не вижу смысла с моим юмором туда ехать, я переживаю за ментальность этих людей и женщин там. Или еду – и меня никто не заставит. То есть, мне не позвонит дядька какой-то сверху и заставит: «Наташа, я тебя увольняю или езжай!»
Александр Генерозов: Автор пяти книг, в том числе и новой под названием «Неверность», стендап-комик, блогер и юморист Наташа Краснова сегодня с нами на Европе Плюс! И вот я держу в руках, пятая книга, «Неверность». И первая мысль не про тему даже книги, а если человек пишет уже пятую книгу, значит четыре предыдущих разлетались хорошо?
Наташа Краснова: Слушай, да как-то всё хорошо зашло! Я первую книгу когда писала, думала: «Напишу, потому что всегда мечтала об этом». Моя мама всегда думала, что я детективы писать буду, и я думаю, что гордилась бы мной. А по итогу – мама ни одной книги моей не читала, потому что «вдруг ты там что-то стрёмное написала, а я прочитаю – я не хочу». У меня папа читает мои книги: «Оля, читай, там весело!» А Оля говорит – «нет»! Она педагог, она очень тонкая и ранимая женщина, она не может читать всё это. Я написала первую книгу, и она стала в одночасье бестселлером и лучшей книгой года, и я подумала: «Подождите, так я люблю писать, это монетизируется, нравится людям и приносит пользу!» То есть четыре в одном, ну так и понеслось.
Александр Генерозов: Ну и вот к теме, которая обозначена в названии – неверность, причем написана несколько двояко: «Не-верность» или «Неверность». Как, во-первых, правильно читать?
Наташа Краснова: Это как одно слово надо читать, как антоним слова «верность». Потому что я хотела назвать книгу «Измены», но мне порекомендовали этого не делать, потому что возникают негативные коннотации у слова «измены». Неверность тоже может что-то вызывает, но всё равно не так, более удобоваримо.
Александр Генерозов: А она собственно осталась, верность или неверность? Потому что повестка изменилась, гендерная идентификация вытеснила феминистическую – бедная Джоан Роулинг этого вовремя не просекла и получила штрафной круг, сейчас догоняет.
Наташа Краснова: Да, бедная, её так размололи там просто!
Александр Генерозов: А «неверность» и «измена» – это ещё из дофеминистической повестки же, когда собственность и брак рулили? Как ты это трактуешь?
Наташа Краснова: Ну нет, я бы с тобой не согласилась! Потому что верность сейчас всё равно имеет свою актуальность. То есть ты выбираешь партнера, и он тебе априори обещает, что он будет с тобой, будет честен, у вас будет близость какая-то, и когда эта близость нарушается, и он начинает от тебя тайно где-то погуливать – ну ты чувствуешь себя как минимум некомфортно. Это не про отношения как таковые, мы можем быть не в зарегистрированных отношениях, но всё равно, если я вступаю с тобой в связь, мы живём на одной территории – я как бы ожидаю от тебя верности, понимаешь? Хоть в моногамные отношения, хоть в полигамные – всё равно, я ожидаю от тебя честности!
Александр Генерозов: Ну постой, давай тогда для прояснения терминологии: флирт в мессенджерах – это измена?
Наташа Краснова: Изменой может быть всё! Для каждого верность – это что-то своё. И измена – это что-то сакральное. Ты мне, допустим, назовёшь – что для тебя верность, и я назову. И у нас, скорее всего, не совпадут эти списки. Просто надо поговорить языком и сказать – что для тебя является верностью, допустим.
Александр Генерозов: Но ты же убьёшь любые отношения, если ты в них будешь говорить сразу о том, чем они не могут быть!
Наташа Краснова: Ну конечно, не на первом же свидании! Ты пришел такой и говоришь: «Кстати, если ты хоть раз улыбнёшься официанту…» Но как-то на третьем-четвертом свидании, в игровой форме, в шутливой – окей, с шуткой можно подать что угодно! Ты можешь поиграть как-то, прибухните, сделайте что-то! Откровенно поговорите, по Артуру Аарону, его 36 вопросов. Если ты откровенно отвечаешь на 36 вопросов и потом минуту смотришь друг другу в глаза, и это может спровоцировать влюбленность, как он считает, есть реально вот такая игра. Ну задайте друг другу вопросы, да?
Александр Генерозов: Да!
Ты в своих монологах не используешь эвфемизмы, а нормальная такая лексика без стеснений. Тебе не кажется, что мы в мире чуть фальшивом живём, потому что дети ругаются в своих чатиках, у родителей WhatsApp тоже нужно с плашкой parental advisory. Эти запретные сейчас слова выйдут скоро из тени, станут вариантом сниженной лексики просто?
Наташа Краснова: Слушай, я тебе объясню! Это не про лживость, это про то, что дома ты можешь себе, допустим, позволить ходить в трениках, а на работу в них нехорошо уже прийти, понимаешь?
Александр Генерозов: Хороший образ! Но то есть тебя не смущает, что люди, которые слышат твою литературную речь, могут набить просто где-то и услышать тебя другую, менее печатную скажем так?
Наташа Краснова: Есть уместность, понимаешь? И в какие-то моменты я настолько расстроена, что это просто вылетает, это эмоциональный такой взгрев, что человек просто через мат показывает, как сильно он расстроен или обрадован. Ну то есть вот ты видишь лес, солнце, закат – и у тебя наверняка есть желание сказать: «Ух ты!» (смеётся)
Александр Генерозов: А эхо привычно ответит, да (смеётся)?
Наташа Краснова: Да, есть такие люди, которые скажут: «Ах, какая изысканная красота!» Но всё равно, это будет очень наигранно, если честно. Так что не всегда мат – показатель невоспитанности, иногда просто человек на эмоциональном взгреве находится, иногда просто не понимает, что здесь нельзя говорить так, то есть он просто глуповатый и это тоже показатель. Ну и иногда это показатель, что человеку просто плевать как его воспринимают. Он король, он сюда пришел, и вы все – челядь. Вот так бывает ещё.
Александр Генерозов: Ладно, о книге вот ещё подумал. Это, получается, не юмористическая книга, а уже практическая, прикладная психология?
Наташа Краснова: Ну у меня всё с каждой книгой серьёзнее становится. Я в любом случае буду с юмором говорить о своей жизни и о своих ошибках, и от этого не уйдёшь. Я выросла на Зощенко, Жванецком, Ильфе и Петрове, на прочих книгах – то есть это, наверное, уже с детства впитанная такая история, и мне другим языком сложно будет изъясняться, наверное. Серьёзным и научным. Когда я писала диссертацию, мне было сложно писать научным языком, вот прямо серьёзно. Но книга, чем дальше – тем больше похожа на диссертацию. То есть, начало – это теоретическое исследование проблемы, все авторы, которые писали, от Марины Травковой, Курпатова, Лабковского – все, кто говорил и писал про измены. Заканчивая Перель – всех собрала, кого могла, всех изучила за полгода. А вторые полгода я уже теоретическую базу, практические вещи какие-то писала, ну и с юмором, естественно. В конце – заключение по главам, как у меня, собственно, в диссертации и было.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашей гостье узнаем в серии быстрых вопросов, ответы в любом формате. Твой первый стендап про что был-то, помнишь?
Наташа Краснова: Нет, не помню совсем вот.
Александр Генерозов: Выводишь из зала мутных и душных? Или терпишь, не видишь?
Наташа Краснова: У меня таких нет в зале. Если кому-то прямо конкретно не нравится – ну всегда двери открыты, можешь выйти.
Александр Генерозов: В жанре импровизации пробовала? Или твоё – четкий план-конспект выступления?
Наташа Краснова: Ох, у меня память настолько плохая, что я очень плохо запоминаю свои тексты, и половина концертов у меня – это импровизация. У меня пацаны, которые на звуке – я говорю им: «А как вы слушаете уже какой там, 20-ый концерт мой? А они говорят: «Ну так ты каждый раз что-то новое накидываешь, ты иногда забываешь целые блоки, и вместо них какие-то новые рассказываешь». Ну то есть в этом и есть кайф, я бы иначе с ума сошла – 20, 50 раз одно и то же рассказывать!
Александр Генерозов: Сомневаешься «смешно-несмешно» – к кому обратишься за проверкой?
Наташа Краснова: К залу, только к залу. А тебе никто совет и не даст.
Александр Генерозов: Мастера заголовков из региональных СМИ с шуткой типа «Краснова, которая не краснеет» достали?
Наташа Краснова: Ну вот вчера меня что-то триггернуло, в регионах есть журналисты, которые ищут лишь бы к чему придраться. Там даже не в заголовке дело, а просто они берут моё юмористическое заключение какое-то, которое я в каком-то включении сказала. Меня спросили, как понять, мужчина изменяет или не изменяет? И я сказала, что если у него есть глаза, уши, ноги и всё такое – то сто пудов изменяет. Посмеялась, все посмеялись, и было понятно, что это шутка. И я вчера читаю статью у нас, в нашей «Комсомолке», и думаю – ну вы что, с ума сошли? Какие-то люди это выпустили, печатное мракобесие, что «Краснова, оказывается, думает, что все мужчины изменяют, у неё какая-то психотравма» – а я думаю: «Да это у тебя по ходу психотравма!» Вот такие вот люди.
Александр Генерозов: 4 мая, в один день с тобой, родились такие прекрасные люди как человек-футбол и человек-КВН Леонид Слуцкий, невероятный абсолютно художник Михаил Шемякин, ну и без комментариев – Рокко Сиффреди. Кому поздравление напишешь?
Наташа Краснова: Ну кому-кому, конечно Рокко (смеётся)!
Александр Генерозов: А всё-таки, возвращаясь к теме прошедшего «Дня учителя» – ты детям скорее сочувствуешь или завидуешь теперешним? Ну в плане того, что они раскованные, свободные, с другой стороны они как лошади в стойле, школа – кружок – секция – репетитор ОГЭ-ГИА.
Наташа Краснова: А ты своё детство не помнишь? Вот у меня было такое же детство, школа – музыкалка – репетитроры – дом. Всё, я не гуляла.
Александр Генерозов: Не пойму, то есть всё у них нормально, да?
Наташа Краснова: Ненормально, когда у ребёнка нет детства! Вот я не знаю, как объяснить, ну когда у тебя нет времени посидеть с самим собой, просто в стену попялить, у тебя нет возможности даже выдохнуть! Детство зависит не от времени, а от родителей. Вот если есть родители, которые позволяют детям жить хотя бы чуть-чуть… Есть, конечно, школа, да. Я Лабковского очень люблю, но я не понимаю этого вот: «Ой, ребёнок плохо учится – забейте на него!» Так и ребёнок почувствует, что всем на него просто «забить». Так нельзя жить и работать с ребёнком. А Лабковский с его позицией, что на учёбу ребёнка надо наплевать – как кандидат педагогических наук я не могу с ним согласиться. Ребёнок может и не попросить о помощи. Надо как-то по-тихому, в игровой форме, может быть, подкидывать ему эту помощь.
Александр Генерозов: Это понятно. А ты, кстати, какой учительницей была – демократичной?
Наташа Краснова: Анархичной! Меня директор держала в узде, а так-то я была «оторви и выбрось». Я очень была демократичный учитель, со мной «на ты» некоторые общались, я заставляла их при завуче и директоре «на вы» ко мне обращаться, но на репетициях или где-то там: «Наташ, а как надо сделать там?» – вот так обращались.
Александр Генерозов: Открываем твой телеграм, и вот 4 октября твоего собакена вычесывают и наводят красоту. Как он к этому относится – зоозащитникам не жалуется пока?
Наташа Краснова: Ну он всегда так выглядит, это его стандартный вид, он очень смешной. Это дворняга какая-то, с окрасом овчаренка, выглядит очень забавно, и уши торчат так.
Александр Генерозов: Ну то есть ты осознанно так относишься к животным, что выбираешь не породистого, а из приюта?
Наташа Краснова: Ну а породистого, знаешь, всякий купит! Просто я помогаю приютам, привожу туда корм, деньги перевожу, если есть какой-то запрос у них, и мы с Артуром и Тимуром – сыновьями моими – иногда ездим так по приютам. И до того доездились, что Артур одну из собачек, одного щенка, стал называть по имени, а когда ты дал имя – это уже как своя собака. И он: «Поехали к Серику», ну в смысле что он серый, а потом уже в какой-то момент я подумала, что зачем ездить к нему, если можно его взять домой, вот. В первую ночь он так выл, что я его хотела назад везти, чтобы ты понимал. Но Артур этого не знает. Я его замотала, щенка этого, в одеяло и думаю: «Сейчас повезу обратно». А он орёт, скулит, ему страшно. И я его замотала, положила на сидение, и поехала, а пока ехала, он уснул, укачало. И я по ночному Челябинску прокатила его и назад домой подложила, ну и всё!
Александр Генерозов: В этот же день тебя такую красивую в виде торта режут прямо по лицу. Даже смотреть больно!
Наташа Краснова: Это была очень крутая акция! Там были книги «Цветы для Элджернона», вот эти все мои любимые книги, и они были выполнены в виде торта! Это в Беларуси, по-моему, магазин книжный. Очень круто, очень круто! Но когда они начали резать там, где лица были на тортах – это очень странно! Прямо по моему лицу ножом, вот так вот! По груди, по телу всему – так себе ощущение. Я каждый раз, когда на день рождения кто-то делает торт с фотографии ребёнка, – думаю, так это ведь надо будет потом резать… Это очень странно, кринжово!
Александр Генерозов: 27 сентября у тебя сеанс обратной связи с читателями и подписчиками. И ты далеко не образец ангельского терпения «не нужно меня тыкать мордой», «критику не люблю» – ну суровая же!
Наташа Краснова: А я не люблю критику, да! Тем более что там просто психопатка какая-то писала, просто пришла и написала статью какую-то.
Александр Генерозов: Ну и вот увидел под одним из постов у тебя плашку «реклама» – ты типа честная такая, что признаешь, или это заказчики такие?
Наташа Краснова: А ты не знаешь, что закон вышел? Что теперь все блогеры обязаны подписывать, где у них реклама? Так что я была вынуждена это сделать. Но мне, вообще, поначалу было стыдно, когда я шесть лет назад начала делать рекламные посты, что вот там косметика такая. И люди такие – фу, да это реклама! А я думаю такая, что вот как-то стрёмно, что я рекламу делаю. А потом подумала, что с чего мне собственно стыдно? Я пять лет отработала копирайтером в рекламном агентстве, то есть я по факту реально зарабатывала на рекламе. Но только на чужой, а сейчас я зарабатываю на рекламе чужих продуктов, но уже у себя в блоге! Я также придумываю тексты, я монтирую, я снимаю – почему я не могу говорить, что это реклама?
Александр Генерозов: Расскажи нам про Челябинск. Он и вправду такой суровый, каким его привыкли считать с легкой руки Галустяна и Светлакова?
Наташа Краснова: Он суровый, давай честно! Челябинск, Екатеринбург, Магнитогорск – это такие города, которые, наверное, формируют таких особых людей. У нас и женщины такие, они могут быть очень мягкими такими, «хи-хи ха-ха», но стержень чувствуется. Ну то есть они требуют доказательств каких-то: «Покажи, что у тебя есть за что любить!» Вот так они относятся к людям, понимаешь? С одной стороны – это взгрев, ты начинаешь рыть копытом землю, ты начинаешь доказывать. А с другой стороны, не хватает вот этой безусловной теплоты, когда тебя любят хотя бы на «пол-карасика», но изначально любят! И я такая же, то есть пока ты мне не докажешь, что тебя можно любить – я тебе ни разу любовь не дам! Ни на копейку! Но если я полюблю тебя – то всё, до конца вместе, я тебя прикрою, если что, иди домой, я напишу, что ты был на работе – я такая! (смеётся)
Александр Генерозов: Ну и знаешь – в Пьемонт какой-нибудь теперь не поедешь, и все стали думать – куда ещё можно съездить. Ты у Челябинска и окрестностей какой-то туристический потенциал видишь?
Наташа Краснова: Ну вот в сам Челябинск я может быть и не особо рекомендовала заезжать (смеётся). Это заводской город, давайте честно! Там есть красивые рестораны, красивые улицы, всё есть, но все равно – это город. Но всё, что за пределами Челябинска и его прилегающих окраин, – это край озёр! Села в машину, полчаса – и я на озере. И там лес, там комары мои любимые, они мне сразу: «Уу, Наташа, эй!» Там очень красиво, осенью вот сейчас разноцветье вот это – очень красиво. Там есть дорога в Каштак от моего дома, и она такая извилистая, она очень узенькая, двухполосная, и вот там вот эти сосны, берёзы, клёны – и всё это разноцветное такое!
Александр Генерозов: И метеориты, да?
Наташа Краснова: И метеориты!
Александр Генерозов: Ты где, кстати, была в момент падения?
Наташа Краснова: Я спала, у меня было мероприятие, я потом отвела детей в садик и легла спать. И тут как хлопнет! А самое весёлое знаешь что было – потом заходишь в Википедию, смотришь страничку Челябинск, и там будет написано что «основан в таком-то году, уничтожен метеоритом в 2013 году» – а я читаю и думаю, что мы живём вот оказывается тут до сих пор. (смеётся) А может быть, мы все умерли, и мне просто кажется, что мы все живём? Очень страшно, очень страшно! Приезжайте в Челябинск!
Александр Генерозов: Страшно, очень страшно…
Наташа и Александр (хором): Мы не знаем, что это такое. Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое! (смеются)
Александр Генерозов: Наташечка, спасибо за отличный час – перефразируя «Ешь, молись, люби» – пиши, выступай и весели нас, заглядывай в гости ещё как-нибудь, будем рады!
Наташа Краснова: Спасибо, спасибо, Саша!
Александр Генерозов: Наташа Краснова, блогер, стендап-комик и автор книг провела с нами свой воскресный вечер на Европе Плюс. Александр Генерозов, встретимся ровно через семь дней с выпуском Week&Star – будет звёздно, будет интересно, пока!
Наташа Краснова: Будет звёздно, будет интересно – но не так, как со мной! Пока!
