Гостьей шоу Week&Star стала фигуристка Евгения Медведева! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке».
Александр Генерозов: На Европе Плюс сегодня с нами проведёт свой вечер замечательная спортсменка, двукратный призер Олимпийских игр в 2018 году, дважды чемпионка мира и Европы, заслуженный мастер спорта России, Евгения Медведева! Привет, Женя, и привет всем, кто с нами сейчас!
Евгения Медведева: Привет-привет, друзья!
Александр Генерозов: Слушай, я вот перечислил титулы и награды, и это, конечно же, далеко не всё. Потому что мне бы, наверное, и пяти минут не хватило все перечислять. А этот «груз» тебя пока не тяготит? Не хотелось, как принцу Гарри, взять от этого и отстраниться?
Евгения Медведева: Ну у нас с принцем Гарри немножечко разные ситуации всё-таки. Принц уже родился принцем, то есть у него на роду было написано, что он таковым будет являться. А все титулы, которые у меня есть – я целенаправленно к ним шла, и будет странно от них отказываться. И не то что бы меня это «пока что не тяготит», меня это «уже» не тяготит, потому что я на протяжении нескольких лет не выходила не то что на международную арену, а вообще в принципе на соревнования. Поэтому я сейчас живу немножечко другую жизнь, отягощения титулами нужно бояться, когда ты находишься в спорте. Сейчас у меня в жизни большого спорта очень мало, поэтому меня не тяготит, у меня всё хорошо, спасибо.
Александр Генерозов: А сколько жизней можно насчитать у фигуриста? Детство, как таковое, было? Или оно у вас монолитное с вхождением в большой спорт?
Евгения Медведева: Да точно так же, как и у всех спортсменов. Мы всегда говорим, что мы живём две жизни: это спортивная жизнь и жизнь после спорта. И иногда бывает жизнь после спорта намного сложнее для нас, нежели первая половина жизни. Ну детство – детство есть, да, всё те же салочки-догонялочки, всё то же самое, только не на улице, а в тренажёрном зале.
Александр Генерозов: Одним из твоих тренеров была Асмик Нориковна Варданян – мама моих гостей, горячих брата и сестрички, танцоров Артемия и Марины Каташинских, знакома с ребятами? А может и дружишь с ними?
Евгения Медведева: Да, с ребятами я знакома, дружбой, наверное, это не назвать, поскольку мы пересекались вживую всего несколько раз. Асмик Нориковна не была моим полноценным тренером, она несколько раз меня «подкатывала» на дополнительном льду, вот. Так что знакомство – да, было.
Александр Генерозов: Хорошо! Ну а давай мы всё-таки ретроспективно сейчас вернёмся к Олимпийским играм, и не к последним, а вот к тем самым, в Пхёнчхане-2018. Вот тебя сильно тогда прессовало нездоровое внимание прессы? Это просто я запомнил: «Вот это не так делает, это не то». Или ты была полностью сконцентрирована на выступлении, и эти вещи просто не пробивают никак?
Евгения Медведева: Ну во время Олимпийских игр как-то вообще телефон в руки не берёшь, потому что там абсолютно не до этого. А вот после Олимпийских игр – ну как ты думаешь, 18-летняя девушка реагирует на давление со стороны? Наверное, да?
Александр Генерозов: Да я и не знаю, потому что вы спортсмены, у вас там другая абсолютно стойка на всё.
Евгения Медведева: Ну давай так, мы спортсмены, но первым делом мы – люди. Мы люди, и я на тот момент была юной девушкой, поэтому будет глупо отрицать, что какое-то давление, наверное, я на себя ощущала. Но тут не важно, что было тогда, главное – как я из этой ситуации вышла, и что на мне особо отпечатков не осталось. Поэтому всё в порядке, самое главное – смотреть на конечный результат в течение нескольких лет.
Александр Генерозов: И небольшой взгляд уже на Олимпиаду в Пекине, в 2022. И драматично было у Камилы Валиевой, и, конечно же, очень жалко было на Сашу Трусову смотреть. А чья история была драматичней на твой взгляд?
Евгения Медведева: Все три девушки-участницы росли у меня на глазах, Камила младше меня на 7 лет! Я видела, как она становилась спортсменкой, которая отбиралась сначала на этапе Кубка России, она выступала на Чемпионате России и выиграла это чемпионат, она выигрывала чемпионат Европы, и потом она вышла на Олимпийские игры, откатала командный, личный – не без драмы, понятное дело! И всё то же самое и с Аней Щербаковой. Я ее знаю с того возраста, когда она была ниже бортика, в прямом смысле этого слова. Саша Трусова, которая пришла в группу – я уже на Чемпионат Мира выходила, я Сашу Трусову только тройные делать учила. То есть, это вот такие маленькие «кнопки», которые смогли, и моё сердце было с ними со всеми! Я, точно так же как и вся страна, проживала вот эту вот тяжёлую судьбу наших… ну скорее двух девушек. Если мы говорим про драму, как ты спросил, это Саша и Камила. А у Анечки всё немного более спокойно. Но это не значит, что на неё не было давления. Олимпийское золото – это огромная ответственность.
Александр Генерозов: Давай сравним одиночное катание и парное. И мне интересно, как происходит выбор. Говорят, что есть дефицит парников, сложно найти партнёра – там действительно так?
Евгения Медведева: Ну выбор не стоит в юном возрасте. То есть в пары переходят где-то в диапазоне от 13-14 лет до 17. Но в 17 даже уже поздно. Сначала все спортсмены, все фигуристы приходят в одиночное. То есть они учатся кататься в одиночку, учат прыжки, вращения. И если с прыжками не идет, то в зависимости от комплекции, состояния тела и генетики люди выбирают: они пойдут либо в паре, если девочка маленькая, худенькая, хрупкая, но с прыжками сложно. В таком случае обычно девочки выбирают пары. А если девочка наоборот стройная, высокая, статная как «бальница», то это 100 процентов в танцы. А у мальчика всегда есть выбор. То есть парни, они у нас, в принципе, плюс-минус одинаковой комплекции. Они либо высокие и здоровые, которые подойдут и в танцы, и в пару, либо маленькие, лёгкие, которые так и остаются в одиночном, потому что четверные прыжки с огромным ростом – это, конечно, возможно, но сложно.
Александр Генерозов: То есть, это все-таки до некоторой степени предопределено физической кондицией, по сути?
Евгения Медведева: По сути – да, так.
Александр Генерозов: Ну а сложно партнёру доверяться вообще? Сам просто момент, вот ты не одна, а вдвоем?
Евгения Медведева: Я в спорте не каталась в паре, то есть у меня не было опыта выхода на большую арену с партнером. Всю карьеру я свою откатала как одиночница и безумно этому рада и горжусь. Но когда начались спектакли, вот на чём построено большинство красивых историй? Это любовные истории, это романтика. Даётся тебе роль, и у тебя автоматом идёт партнёр, с которым у тебя романтическое взаимодействие по сценарию спектакля. Но это будет странно, если девочка и мальчик будут порознь кататься, как одиночники, поэтому я решила встать в пару, и мне очень повезло с моими учителями. Я сразу же начинала с Александром Энбертом, который меня и научил всем азам парного катания. Я ему так и написала в личных сообщениях. Я говорю: «Саша, научи меня кататься в паре! Я очень хочу!» И он сразу на этой же неделе приехал, и мы прокатались в Сочи, мы 48 спектаклей откатали вместе, как Кити и Левин, и у нас очень здорово получилось. И тем более у меня ещё два сезона «Ледникового периода» за спиной, которые тоже меня обучили, и я стала очень такой удобной партнёршей. То есть я научилась кататься в паре вообще со всеми подряд! Возможно, я сложнейших каких-то элементов не сделала бы, чтобы на Чемпионаты мира выходить, но для шоу этого вполне достаточно.
Александр Генерозов: Женя, ну а в каком возрасте все-таки не поздно начинать «фигурно кататься», так выражусь?
Евгения Медведева: Если просто стоит задача выходить на развлекательную площадку, просто для себя, то ограничений нет. А если о спорте задумываться, то вот я встала на коньки в три года, это средний возраст для начинания – ну просто чтобы поставить ребёнка на коньки, и пускай бегает. Дети впитывают всё как губки, но я ещё раз повторюсь, что ограничений нет. И мы для этого мастер-классы проводим на катке ВДНХ с Алексеем Ягудиным. Вот за эту зиму 22 проведём в общей сложности, так что друзья, присоединяйтесь к нам, на открытом катке, дай бог с хорошей погодой – это один сплошной кайф!
Александр Генерозов: Ну а это скорее для тех, кто хоть как-то держится уже на коньках, в таком ключе задумывается?
Евгения Медведева: Да нет, на самом деле я стараюсь давать самую начальную базу. Ко мне приходят, например, мама с маленькой дочкой, настолько сильный разброс. И они, в принципе, катаются одинаково. Поэтому я стараюсь максимально понятными словами выразить, что именно я вот за эти 45 минут требую от людей. Я заметила, что дети в основном понимают какие-то замечания в сравнениях. Я даже резинку для волос снимаю, показываю, что нужно сделать ножками, для того чтобы оттолкнуться ото льда. И вот в такой игровой форме с таким интересным энтертейнментом я стараюсь объяснить какие-то самые начальные азы, что коленки нужно сгибать, руки нужно держать в стороны, потому что вам от этого будет легче, и под конец мастер-класса люди начинают ехать, и такие: «О, ничего себе, это не так сложно!»
Александр Генерозов: Женя, но это же, по сути, примерка уже тренерской работы! Где-то просто писали, что у тебя мечта после карьеры школу фигурного катания свою личную открыть, это тоже своего рода шажок? Или много чего пишут?
Евгения Медведева: О, я вообще не знаю, откуда все взяли, что это моя мечта! Я нигде этого не говорила, я говорила, что «возможно»! В общем, я подразумевала это как одну из ветвей моего личностного роста, но пока что в планах это не стоит. Хотя у меня есть тренерское образование, но пока что я собираюсь его использовать только на мастер-классах.
Александр Генерозов: Время для быстрых вопросов, ответ в любом формате. Сколько можешь выдержать безо льда?
Евгения Медведева: Фигурного катания в моей жизни очень много, и не только в том проявлении, что я надеваю коньки и выхожу на лёд. Вот если я куда-то прихожу, на какие-то съёмки, к примеру, то мне всё время говорят: «А возьми с собой коньки!» И вот с этими коньками мы фотографируемся.
Александр Генерозов: Ритуалы у фигуристов, не знаю там, погладить, поцеловать лёд, бортик, те же самые коньки или шкафчик, есть какие-то?
Евгения Медведева: Ну у многих фигуристов есть, кто-то целует лёд, кто-то трогает его. У меня единственное, но это не совсем ритуал, это просто ради удобства, я сначала завязываю левый конёк, потом я завязываю правый, просто потому, что правая нога у меня быстрее устаёт в коньках.
Александр Генерозов: Ладно, нет ритуалов, а невероятные фигуры во сне какие-нибудь выполнялись?
Евгения Медведева: Некоторым девочкам – мы, бывает, сидим в раздевалке с девчонками, обсуждаем – они рассказывают, что им снится фигурное катание, как они прыгают, как они на соревнования выходят. У меня никогда в жизни такого не было, видимо потому что у меня в жизни этого всего выше крыши, и моё сознание хочет хотя бы во сне немножко отдохнуть, вот поэтому нет, у меня такого не было.
Александр Генерозов: Могут ли коньки на льду издать какой-нибудь особо неприятный звук, как пенопласт по стеклу?
Евгения Медведева: Нет, все звуки очень приятные, даже мы специально выходим на лёд, и иногда не включаем музыку, для того чтобы было слышно, как хрустят лезвия при соприкосновении со льдом – это очень приятный звук.
Александр Генерозов: А что Евгения Медведева не пробовала на коньках? Ну не знаю, там, шорт-трек или хоккей?
Евгения Медведева: Да я ничего не пробовала на самом деле на коньках кроме своих коньков! Я на хоккейные ни разу не вставала. Шорт-трек я видела только издалека.
Александр Генерозов: А выступать первой или последней имеет какое-то значение? Что бы выбрала?
Евгения Медведева: Последней. Сейчас уже такого правила нет, но на Чемпионатах мира, Европы и чемпионате России всегда лидер после короткой программы автоматически катается последним, и это такая привилегия. То есть, если ты катаешься последним в произвольной программе, значит ты крутой. Ну и как бы… Ну хотелось бы поскромнее звучать, но на крупных соревнованиях я всегда каталась последняя, потому что я их в основном выигрывала. Поэтому я привыкла как-то к тому, что я завершаю турнир, поэтому последней.
Александр Генерозов: 19 ноября, в один день с тобой, празднуют «днюху» также фигуристы: чемпион мира Брэндон Фрейзер, восходящая наша, возможно, звезда Агнета Латушкина, и также две просто фантастические актрисы: Джоди Фостер и Мег Райан. Кому напишем поздравительную телеграмму из них?
Евгения Медведева: Давай всех поздравим.
Александр Генерозов: Ну хорошо, я-то думал, кого-нибудь одного…
Евгения Медведева: А что, все остальные не заслуживают поздравления с днём рождения?
Александр Генерозов: Ну так я специально, ну вот все хорошие, а надо выбрать одного. Ну да ладно, всем так всем!
Женя, а вот постановка программы от нуля до финишной полировки, сколько на это всё может уходить времени?
Евгения Медведева: Постановка программы занимает совсем недолго, то есть если постановочный процесс идёт довольно-таки гладко, то программу можно поставить за шесть часов, ну за два дня.
Александр Генерозов: Шесть часов? Да ладно! Может ли это быть?
Евгения Медведева: Ну это довольно-таки легко, а сложнее всего – это оттачивание, это вкатывание, это наработка физических показателей. И у нас ставится программа в начале сезона, и на каждый сезон ставятся две программы: короткая и произвольная. Шьются два костюма, и вот ты до конца, восемь месяцев её катаешь, короткую и произвольную, короткую – произвольную. И, например, на первых соревнованиях, казалось бы, программа уже накатанная, уже вкатанная, уже можно ее целиком откатать и даже частями. Можно даже что-то с ней выиграть на начальных, на турнирах группы «В». Но программа на соревнованиях в начале сезона и программа в конце сезона на Чемпионате мира – это две разные программы. То есть они выглядят абсолютно по-разному, потому что за эти полгода проводится просто колоссальная работа, и вкатывается настолько, что программу можно будет не узнать в хорошем смысле этого слова.
Александр Генерозов: Ты сама придумывала полностью концепт программы? Или это невозможно, вообще, в одиночку?
Евгения Медведева: В основном это командная работа. Это тренер, хореограф-постановщик, спортсмен, второй хореограф, второй тренер, человек, который режет музыку и человек, который, возможно, компонует музыку или даже её пишет. Это портниха, которая создает шедевры одежды, это художники по эскизам, которые рисуют эти костюмы, то есть это огромная команда! Но у меня было такое пару раз, что полностью концепт давала я, вот приходила к тренерам и говорила, что «вот я хочу такую-то программу, под такую-то музыку, костюм хочу, примерно, чтобы выглядел вот так, а набор прыжковый вот такой». И в итоге это получилась одна из лучших программ, которую я вообще, в принципе, катала. Это «Мемуары гейши», и над этой программой, конечно же, большая команда трудилась, но вначале я пришла и сказала: «Вот будет такая музыка, будет вот такой костюм, буду вот такая я, будет классно!» И тренеры такие: «Окей, давай сделаем».
Александр Генерозов: Да как тут можно сопротивляться, мне тоже сейчас не по себе стало, Женя так посмотрела на меня: «Будет так, так и так!» А вот что хотел спросить ещё. Чередование взлётов и падений, знакомое каждому спортсмену. Как детская, именно детская психика с этим справляется? У вас есть психологи, которые должны подхватить вас, если сложно стало?
Евгения Медведева: В самом спорте у меня никогда не было психологов. И вообще, у нас, мне кажется, в российском спорте такая позиция: «Ага, ты обращаешься к психологу! А что, у самого кишка тонка?» – то есть, мы сами со всем справлялись, и это было дело чести, не просить помощи. Потому что для этого ты и спортсмен, чтобы вставать и идти дальше. Потому что если у тебя не хватает характера самому собрать себя и продолжить работу над собой, то, ну как бы, о каком спортивном характере может идти речь? Психология помогает адаптироваться после завершения карьеры, как вот я в начале интервью говорила.
Александр Генерозов: Ну а травма и её вмешательство в карьеру – как с этим вообще смириться можно, с лотереей? Не знаю, как обозначить и сказать ещё.
Евгения Медведева: Ну это лотерея, да, но все профессиональные спортсмены травмированы и поломаны, и… как бы, большой спорт – это вообще не про здоровье, конечно! Знаешь, есть пословица: «Занимайтесь дети спортом – будете здоровы». Наше дело – это про результат, а не про здоровье. Поэтому, ну травмы были, травмы есть, но все спортсмены поломанные. Это… странно называть, что это нормально, но это распространённая практика.
Александр Генерозов: Ну и спрошу, вот любопытно, конечно, про подход в отечественной тренерской школе и в западных. Многие говорят, ну правда намного мягче, намного более заботливо, по отношению к тому, что чувствует спортсмен – это про западную школу, конечно же. Оправдана ли вот эта наша жёсткость общеизвестная?
Евгения Медведева: Разница в школах была всегда и никогда, в принципе, не было по-другому. Но в западной системе есть свои проблемы. Было очень много скандальных ситуаций, касающихся тренеров и массажистов мужского пола в спортивной гимнастике – если хотите, можете в интернете посмотреть. Разница в подходе к собственным результатам – она, безусловно, есть, но при этом чаще можно заметить, например, вот как на Олимпиаде в Токио, летней, на спортивной гимнастике у Симоны Байлз подсдали нервы. И человек может открыто сказать, что «мне некомфортно, я себя чувствую плохо, я решила не выступать, потому что вот так».
Александр Генерозов: Да, помню, но это так… так странно было!
Евгения Медведева: Вот видишь, для нас это немножечко странно, а на самом деле для них это нормально, и весь западный мир её поддержал! То есть в этом и есть разница менталитетов, что, прежде всего, люди заботятся о своем ментальном здоровье и физическом. У нас же на первый план выходят результаты, то есть если даже сдали нервы – мы все равно выходим на соревнования, получится или не получится. Но мы все равно на них выходим. У нас другого варианта вообще в принципе в голове нет, и поэтому вот эта вот разница мышления.
Александр Генерозов: То есть получается, если резюмировать – это не в категориях «хуже-лучше», а в категории целеполагания?
Евгения Медведева: Это в категории «другое»!
Александр Генерозов: Этим летом в Таиланде прошел конгресс Международного союза конькобежцев, и вот у нас новый регламент, нельзя сказать, что это неожиданно, но, тем не менее, новая возрастная политика, так скажем.
Евгения Медведева: Ты о том, что повысили возраст? Но к этому всё и шло, но давай посмотрим, как фигурное катание молодеет! Если 20 лет назад выступала Ира Слуцкая, которой было за 20 тогда далеко, и она выходила на чемпионаты крупные, чемпионаты Европы, Чемпионата мира, Олимпийские игры, и она выигрывала и каталась, и вообще, в принципе, женское фигурное катание было взрослым. Сейчас женское фигурное катание состоит из девочек, которым до 20 лет, то есть я на Олимпиаде выступала, мне было 18. Появляется всё больше и больше маленьких девочек, юрких и прыгучих, я сама такой была, то есть это вообще не в упрек, просто констатация факта. И, наверное, International Skating Union наш решил, что с этим надо что-то делать, и чуть-чуть повысил возрастной ценз, чтобы юные девочки дольше оставались юными, наверное, в юниорах. Но это уже происходило без присутствия меня в большом спорте, поэтому я могу только со стороны посмотреть как бы. Моё мнение вообще ни на что не повлияет.
Александр Генерозов: Не повлияет, но оно интересно, всё-таки. Это надо было делать, или вот эти бесконечные прыжки – они останутся в юниорской программе, получается?
Евгения Медведева: Конечно, человеческие возможности – они безграничные! Например, ещё пять лет назад мы обсуждали, что такой элемент, как четверной аксель, выполнить невозможно – но сейчас на Олимпийских играх в Пекине Юдзуру Ханю впервые в истории пошёл в четверной аксель на соревнованиях. И он зашёл с него, упал, и весь мир всколыхнулся, что вообще в принципе этот элемент был хоть как-то заявлен, но! Прошло несколько месяцев, и появился такой мальчишка по имени Илья Малинин, который выступает за сборную США и выходит на международные старты и делает этот четверной абсолютно идеально, по огромным плюсам, и выглядит так, как будто он всю жизнь его делал! То есть ну настолько быстрое развитие, не годами даже считается, это считается месяцами! Наверное, Союз конькобежцев решил поэкспериментировать и посмотреть: «А что будет, если мы повысим ценз?» Мне кажется, ничего не поменяется, просто всё то же самое останется в юниорах, и всё!
Александр Генерозов: Хм, посмотрим. Ну и интересно, конечно, взглянуть в будущее, на тех, кто сейчас в «детском саду». Обрати наше внимание на несколько фамилий тех фигуристок, кто может «выстрелить» через несколько лет: через год, через два, через три?
Евгения Медведева: Я, наверное, назову Сонечку Акатьеву… я сейчас не так часто на тренировках появляюсь, поэтому я не могу сказать, что они растут на моих глазах, я не вижу их тренировочного процесса. Но вот по результатам недавних соревнований – это Аделия Петросян, Соня Акатьева и, по-моему, её тоже Соня зовут, Муравьёва. Вот три девчонки: Акатьева, Петросян и Муравьёва – они очень такие перспективные. Малышки ещё, но я думаю, что у них большое будущее.
Александр Генерозов: Спасибо, будем присматриваться к ним! Женя, и не могу не коснуться твоего увлечения востоком, Японией, аниме и манга. И вспоминаю этот потрясающий номер на Сейлор Мун. И ты по-прежнему фанатеешь от этой субкультуры, или немножко это уже другую, может, форму приобрело?
Евгения Медведева: Ну я, наверное, нахожусь сейчас в том возрасте, в котором фанатеть по чему бы то ни было – это, ну как минимум, странно будет. Потому что мне всё-таки не 15, а уже 23 года, я позиционирую себя как взрослый человек. Поэтому да, у меня есть какие-то увлечения, но они не забирают у меня кучу времени, как, наверное, это было в отрочестве, когда могла себе позволить по шесть часов сидеть и смотреть аниме. Сейчас у меня такой возможности нет, но да, я до сих пор интересуюсь, у меня много друзей, много ребят, которые находятся со мной в тесном общении и увлекаются тоже аниме, и мы одновременно смотрим одни и те же сериалы, и потом обсуждаем. То есть как увлечение осталось конечно же.
Александр Генерозов: Ну и что ж, напоследок спрошу, как Новый год встречала? Что-то мне подсказывает, что это не время для отдыха у всех, кто связан с коньками?
Евгения Медведева: Да и не только у всех, кто связан с коньками. Ещё, например, у солистов Большого Театра. Да, это самый заработок, самая нагрузка, ну примерно то же самое и у нас. То есть по три спектакля в день, точно так же, как и в Большом Театре. Ну у нас ещё более щадящий режим, вот у ребят в Большом – там вообще 31 декабря в 7 вечера только начинается спектакль, который заканчивается в половине десятого, и бегом-бегом домой праздновать. Потому что первого числа у них опять спектакль. У нас такого нет, у нас 31 декабря и 1 января – выходные, ну а дальше до 7 января мы катали сказку ледовую «Волшебник страны Оз» Ильи Авербуха, по три спектакля в день. Каждый спектакль по 2,5 часа, поэтому это безвылазно на льду находишься, но это вот такое, «тяжела и неказиста жизнь народного фигуриста». Так что это нормально.
Александр Генерозов: Не загуляешь на новогоднюю ночь особо?
Евгения Медведева: Да-да-да. Зато салатики есть не остаётся времени.
Александр Генерозов: Что ж, Женя, спасибо огромное за то, что нашла время к нам заглянуть, а я знаю, как это непросто, и насколько сложный график у артистов. И будем внимательно следить за твоими шоу, выступлениями, мастер-классами, и ждём как-нибудь ещё в гости, приходи!
Евгения Медведева: Спасибо большое, зовите, всем хорошего вечера!
Александр Генерозов: Евгения Медведева, призёр Олимпиады в Пхёнчхане, дважды чемпионка мира и Европы, заслуженный мастер спорта России, провела с нами свой воскресный вечер на Европе Плюс. Ну а я, Александр Генерозов, прощаюсь с вами ровно на семь дней. Встретимся с новым выпуском Week&Star в следующее воскресенье, будет звёздно, будет интересно, пока!
Евгения Медведева: До свидания, дорогие друзья!
