Гостем шоу Week&Star стал актёр Сергей Епишев! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке».
Александр Генерозов: На Европе Плюс сегодня с нами отличный актер, одним он запомнился по ярким ролям в сериалах «Последний министр», «Проект Анна Николаевна» и во вселенной «Кухни». А ценители театра назовут Ставрогина из «Бесов», Голубкова из булгагковского «Бега» и даже вспомнят его Криса Бина из вполне бродвейского мюзикла. Что ж, пора и представить гостя – в шоу Week&Star Сергей Епишев! Здравствуйте, Сергей, и привет всем, кто с нами сегодня!
Сергей Епишев: Добрый вечер, уважаемые радиослушатели! Вы подготовились – это очень приятно, спасибо!
Александр Генерозов: Мы через какой-то месяц вступим в зимнее полугодие – нравится нам это или нет.
Сергей Епишев: Долгожданное зимнее полугодие – мы же в России живём?
Александр Генерозов: Вот у нас с вами и не то чтобы конфликт – но я бы с удовольствием убрал пару месяцев от зимы в пользу весны или осени. А как у вас, у южного выходца, складывается внутренний климатический консенсус?
Сергей Епишев: Ну вот это была загадка! Потому что я родом из Ташкента, и там понятно, что практически всегда солнечно, и в Новый год мы ходили в пиджаках. Но когда я приехал сюда и шёл зимой по Новому Арбату и видел зимой, что сейчас -40 °C – я просто испытывал невероятный восторг, что вот такие экстремальные температуры, а я спокойно в них хожу, меня румянит мороз, и я получал большое удовольствие от этого. И сейчас, в принципе, Ленинград в феврале для меня идеально.
Александр Генерозов: Честно скажу, удивили! Между какими делами и точками на карте мы застали вас в эти дни?
Сергей Епишев: Вот только что буквально я пришел с репетиции в Театре на Бронной, там репетируется новый спектакль, название мы пока оставим в тайне. Идут съёмки, идут репетиции, много всего разного происходит, всё нельзя тоже говорить – такие вот секретности у нас большие, продюсеры не любят, когда звучат названия раньше времени, всплывают, но работа есть.
Александр Генерозов: Ну и давайте поговорим о самом, пожалуй, актуальном вашем событии. Вот вы, весьма разборчивый артист, и я вдруг узнаю, что присоединились к вселенной супергероев, да не какой-нибудь, а DC, примеряя на себя образ Бэтмена! Правильно ли я понимаю, что вы уже второй участвуете в театрализации супергероев, это же тот самый спектакль «Бэтмен против Брежнева»?
Сергей Епишев: Тот самый спектакль «Бэтмен против Брежнева», да, 18 ноября мы его играем в Театре на Бронной, этот спектакль невероятно любим мной, любим всеми участниками постановки, мы его репетировали очень долго, и он прожил огромную жизнь. Потому что мы его начали репетировать в первых числах марта 2020 года, нас всех заперли по домам, и начался тот самый легендарный карантин. И режиссер нам давала задания, мы погружались в эту застойную эпоху, а спектакль «Бэтмен против Брежнева» – он всё-таки рассказывает не столько про Бэтмена, а про конец застойной эпохи. Это история про журналиста, который по ночам и выходным балуется написанием романа, а его дочка увлекается комиксами, и именно от её лица и ведётся это повествование.
Александр Генерозов: Это скорее комедия по общему настрою?
Сергей Епишев: Ну вот что я особенно люблю в этом спектакле – что его невозможно назвать каким-то определенным термином. Это комедия, или это фарс, или это абсурдистская какая-то история, там намешано много очень всякого разного, но я бы сказал, что, наверное, в сухом остатке останется лирическая комедия, там лирическая нота очень важна. Потому что там есть элемент ностальгии не по тем «золотым семидесятым» – это не «Старые песни о главном», всё-таки, хочется в это верить – а это ностальгия по тому времени, и состоянию… что мы сами не заметили, как достигли возраста наших родителей, в то время, когда мы были маленькими.
Александр Генерозов: Вы стали думаю уже не десятым, а сотым, если не тысячным Бэтменом. В чьей реализации он показался вам самым убедительным?
Сергей Епишев: Ну я честно скажу, что не было одного эталонного исполнения, мне нравится и Вэл Килмер в этой роли, и Майкл Китон, и, конечно же, Кристиан Бэйл. Но они все разные, это же разные способы отношения к этой супергеройской истории, у нас, мне кажется, что это такой советский Бэтмен. Сама Саша Денисова, режиссер спектакля, сказала, что ей идея всей этой истории пришла из картинки, когда она представила, как Бэтмен ест борщ в столовой. Вот Бэтмен, который закончил супергеройские дела, заскочил в столовую поесть борща (смеётся).
Александр Генерозов: Борщеца!
Сергей Епишев: Да, борщеца навернуть! И вот, как-то мне кажется, что наш Бэтмен он такой, навряд ли можно себе представить Кристиана Бэйла, наворачивающего борщ, а мой – какой-то такой. В джинсовом супернаряде и в кожаном плаще Нарофоминского шелкового комбината (смеётся)!
Александр Генерозов: В тему «Бэтмена и Брежнева» и в тему эпохи. Интересно, что в кино это время, как бы ни пытались передать, но всё до обидного неточно. Хотя вроде и совсем недавно, меньше полвека. Может в театре легче поймать это соответствие?
Сергей Епишев: Ну мне кажется, что у нас довольно убедительно воссоздан быт того времени, потому что искались адекватные предметы посуды, у нас стоит холодильник, плита, всё по-настоящему! Но понятно, что не этим создаётся ощущение, мне кажется, что как раз вот эта лирическая нота, о которой я уже упоминал, она создаётся благодаря некоторым таким стилистическим играм, потому что иногда режиссер спектакля Саша Денисова настаивала на интонации из вот тех самых фильмов, может быть она не очевидна, и ты не узнаешь, что это Фрейндлих из «Служебного романа», но какая-то нота из тех актеров и способ их игры – он иногда у нас всплывает, и мне кажется, что именно это у нас даёт то самое ощущение времени и игры с этим временем.
Александр Генерозов: Полез смотреть описание, а Брежнева играет Ольга Лапшина, Саша Семчев играет Клавдию Георгиевну, и первая мысль – никто листочки с репликами не перепутал случайно (смеётся)?
Сергей Епишев: Нет-нет-нет, и они прекрасно играют, и лучше исполнителя Брежнева чем Оля Лапшина невозможно себе просто представить!
Александр Генерозов: Что ещё показалось любопытным – почему именно этот спектакль вышел именно в Театре на Бронной? Мне почему-то кажется, он вполне себе и в стилистике, и по проблематике в Театре Наций мог бы появиться? Вы там тоже как-то играли, кстати.
Сергей Епишев: Ну может быть, но эта история играется именно в Театре на Бронной, и это сейчас, как мне кажется, один из лучших театров Москвы, он заново открылся, пережив трансформацию, и сейчас это не тот Театр на Малой Бронной, к которому мы привыкли, а это Театр на Бронной, настаивает на таком названии, и настаивает на каком-то своём новом лице, облике, репертуаре, на новом дизайне. И какая-то новая энергия, которая там есть – она очень живая, и мне кажется, что «Бэтмен против Брежнева» туда отлично вписывается!
Александр Генерозов: Не могу не спросить об истории, которая выглядит как прошлое, но кто знает – и не такие проекты воскрешались. Это «Кухня» и всё, что около. Спин-офф не хотели бы, такие разговоры не ходили?
Сергей Епишев: Ну разговоры ходили, регулярно, но, честно говоря, я надеюсь, что эта история уже закончилась. Потому что всё-таки она в какой-то момент логически завершилась, и возвращаться к ней сейчас, думаю, что было бы некоторой спекуляцией. Мы в этом году отмечали десятилетие выхода в эфир сериала «Кухня», и, в общем, 10 лет – довольно-таки большой срок. Смотреть на любимых героев спустя 10 лет – довольно сомнительное удовольствие, поэтому давайте мы историю эту оставим в памяти, будем пересматривать, если захочется, но будем смотреть вперёд и искать что-то новое.
Александр Генерозов: А она в целом для вас благодатная оказалась? Потому что бывает, какие-то проекты актеров просто-таки давят, и потом они ходят с ними, как Александр Демьяненко с Шуриком своим ходил, не жалеете, что в это попали?
Сергей Епишев: Ну эта история очень многое изменила в моей жизни, и если меня узнают, то узнают как персонажа из «Кухни». И так как я люблю театр, и мне хочется быть актёром, а не персонажем, иногда это становится назойливым. Когда подходят ко мне люди и говорят: «Мы думали вы Лёва, а вы актёр!», то мне приятно, и есть над чем работать, что переламывать, в чём убеждать людей. Что можем больше, чем оставаться в памяти заикающимся милым героем.
Александр Генерозов: Съемки в сериалах часто уподобляют конвейерной работе, хотя с формальной точки зрения это не так, и театр даже ближе к конвейеру. Отыграл и снова, отыграл и снова. Где больше монотонности вот этой, что из этого и есть конвейер?
Сергей Епишев: Ну я думаю, что имеется в виду конвейер, когда сериал снимается в одних декорациях в павильоне, и ты каждый день приходишь и видишь одних и тех же людей, если это сериал из 100 серий состоящий. И бесконечные: «Геннадий, мне надо поговорить, Анжела снова беременна», и вот это на протяжении 100 серий выясняется, и в этот момент оно и становится конвейером, и люди, в общем, сходят с ума после такого. В случае «Кухни» я не могу сказать, что это был конвейер, хотя мы тоже довольно долгое время в павильоне в тридцатиградусную жару, работали печки, и мы тоже там немножко плавились разными частями тела – но там была прекрасная команда, прекрасная!
Александр Генерозов: Время для вопросов покороче, ответы принимаю абсолютно в любом формате! Актер и артист – есть ли разница и где она по-вашему?
Сергей Епишев: Актёр – это профессия, артист – это состояние души. Artist – это, в принципе, любой человек, который занимается некими искусствами.
Александр Генерозов: Ваш съемочный максимум в сутки, ну или в неделю – часов?
Сергей Епишев: Ну… 17 часов длилась смена самая долгая в моей жизни, и вот в последнее время случалось с площадки на площадку, по две площадки в день.
Александр Генерозов: На Гамлета пробовались? И какой ваш Гамлет был бы из себя?
Сергей Епишев: Нет, не пробовался, но во вселенной Гамлета я некоторым образом присутствовал.
Александр Генерозов: Розенкранц?
Сергей Епишев: Клавдий! Как бы посерьёзнее идут ставочки. Не в «Розенкранце и Гильденстерне», хотя кто знает, как повернется судьба, может когда-то встретимся и на территории этой пьесы с бессмертным произведением Шекспира. Но, честно говоря, просто так сидеть и думать: «А какой мой Гамлет?» не имеет смысла, потому что всё-таки актёр очень зависит от режиссёра, он входит в некоторый режиссёрский концепт, и если режиссёр тебя зовёт быть Гамлетом, то что-то он видит в тебе такое, и предлагает такой способ игры. А вот как бы просто: «Я – Гамлет. Холодеет кровь!» – ну это довольно бессмысленно, и бесплодно.
Александр Генерозов: Когда обращаетесь к залу – к какому месту и ряду?
Сергей Епишев: Ну, поскольку я играю в разных театрах, немножечко по-разному устроен везде зал, но не могу сказать, что есть какие-то конкретные места, я думаю, что зал – весь собеседник мой целиком в этот момент.
Александр Генерозов: Гашек ещё отмечал, что высокие люди – флегматики и пессимисты, а низкий рост – оптимизм и добродушие. Вы исключение? Или и про вас справедливо? Всем шепотом скажу – 2,03 рост!
Сергей Епишев: Ну пессимист мы же знаем, что это хорошо осведомлённый оптимист, так что жизнь конечна, погода довольно ужасна, много плохого происходит вокруг нас, но мы все об этом зная всё равно поднимаем голову вверх и идём вперёд. Сами назовите: оптимист я или пессимист в этот момент.
Александр Генерозов: В один день с вами 2 июля родились: Павел Деревянко, очаровательнейшая Марго Робби, ну и бунтарка Линдси Лохан ещё. С кем в дуэте сыграть хотели бы?
Сергей Епишев: Ну Марго Робби великая, конечно! С ней оказаться рядом было бы восхитительно. С Пашей мы немножко даже пересекались в работе уже, а Линдси…
Александр Генерозов: Ей я думаю и самой хорошо с собой (смеётся)!
Сергей Епишев: Да, да. А вот с Марго Робби – да, да, было бы захватывающе!
Александр Генерозов: Вот не удивили, честно скажу!
Вы играли долго в театре Вахтангова, и это был один из революционеров, своя система, как и у Станиславского. И в то же время он – этот театр – долгое время ассоциировался с таким академическим подходом, в отличие от многих других. На примере его, мы в завершении какого-то революционного периода сейчас находимся?
Сергей Епишев: Ну вот имеется представление, что от образования какого-то театра, коллектива он живёт 10 лет. 10 лет он может активно существовать, продуцировать что-то новое, по-настоящему революционное, неожиданное. А потом более-менее костенеет, всё становится понятным, люди находят какой-то свой стиль, свой язык, и дальше начинают – кто-то скажет паразитировать на нём, кто-то скажет уже строить карьеру.
Александр Генерозов: Дорабатывать до пенсии?
Сергей Епишев: Совершенно верно, дорабатывать до пенсии, использовать, и просто начинается копание не вглубь, а вширь. Но это нормально, это нормальная судьба, в принципе, любого такого театрального нового. Поэтому мы все в принципе и находимся в активном поиске, привлекаем молодых, ищем какие-то новые места, места силы, чтобы не застаиваться, а как-то себя каждый раз открывать и в какие-то истории бросать. Вот сейчас Театр на Бронной стал таким отчасти новым местом силы, в котором новая энергия, новая сила, новая кровь появилась. Новые молодые режиссеры приходят туда – и, конечно, это встряска для коллектива, который существовал в каком-то определенном режиме, вдруг обнаружить, что, например, Константин Богомолов, который стал его художественным руководителем, проводит какую-то политику, которая не была для него характерна. Но тем интереснее, наверное. Не все чувствуют себя в этом комфортно, но, может быть, это способность как-то за пределы выйти и себя вдруг как-то ощутить по-новому.
Александр Генерозов: Ну а если театр не как конкретное заведение, а театр вообще брать, как явление общественное, я к чему вот Вахтангова вспомнил – просто он, как и другие его современники, включая Мейерхольда, жили в эпоху перемен и потрясений. И театр тоже вместе с обществом трансформировался тогда. И сейчас тоже не самое простое время, так вот театр этому ответит как-то? Новыми формами, не знаю там, ну или чем он вообще может ответить?
Сергей Епишев: Ну я бы так сказал, что поскольку мы сейчас, эпоха потрясений, которая у нас сейчас – она ещё не закончилась, она длится. И, конечно, театр не успевает за ней, мне кажется, что театр сейчас немножечко такой консервативный элемент, и люди туда идут за утешением и за ощущением нормальности и привычности.
Александр Генерозов: Как у работающего «на два цеха» – театр и кино – хотел поговорить и о таком аспекте. Лучше всех это озвучил режиссер «Айки» Сергей Дворцевой: «Россия – страна победившего театра в кино». То есть актеры играют сильно, слишком сильно. Не живут, а играют. Другие говорили мне, что это от того, что плохие сценарии, и актер добирает этим, и как у Романа Каримова порой ему приходится делать по 20 дублей, чтобы актеры «подвыдохлись». А как вы видите, ведь вы и там, и там?
Сергей Епишев: Я думаю, что надо отдавать себе отчет, всё-таки, с кем ты работаешь. Если ты работаешь с Сергеем Дворцевым – ты понимаешь, условно говоря, какой ему нужен способ существования. И я думаю, что хороший актёр может себя перестроить и работать в разных регистрах, условно говоря. Я помню, как мы играли спектакль с Чулпан Хаматовой, и по будням она приезжала после съемок у Алексея Германа-младшего и сидела перед спектаклем, и говорила: «Я не представляю, как я буду сейчас выходить на сцену, надо же будет громко разговаривать, а я забыла, я отучилась. Я неделю была у Германа, и я не могу громко разговаривать». И, тем не менее, сыграла, и заговорила громко. Поэтому существуют разные киноязыки, и в «Кухне» играть, как у Сергея Дворцевого, было бы глупо. Там нужна некоторая преувеличенность, а в другом кино она не нужна. Тут уже дело актера и режиссера, им нужно договориться. И направить артиста в нужную сторону.
Александр Генерозов: То есть не всегда, если это «косяк», простите, что использую такое слово, не всегда это косяк актёра?
Сергей Епишев: Мне кажется, да, всё равно это сговор, это же совместная работа идёт, и режиссёр вправе сказать, что мне сейчас многовато тебя, давай-ка ты себя прикрути и давай другую историю. Существует репетиция, существует такая вещь как пробы, которые, в принципе, не очень их как правило любят, а они есть, чтобы встретиться с новым человеком и попробовать что-то. Пробы – от слова «пробовать», ты пробуешь этот материал с этим человеком, и вы пробуете, ты пробуешь самого себя, насколько ты убедителен, вдруг ты можешь понять, что этот язык – он тебе не подвластен или неинтересен, ну хорошо, тогда ты будешь просто в другом жанре существовать – почему нет?
Александр Генерозов: А порекомендуйте нам, на что сходить из постановок?
Сергей Епишев: Я уже говорил об этом, мне очень нравится то, что в Театре на Бронной происходит сейчас, и новые постановки, которые там вышли, заслуживают всеобщего внимания. Спектакль Константина Богомолова «Таня» – это для меня была какая-то совершенно неожиданная история. Это не та «Таня», к которой мы привыкли, не (изображает) «вот такая вот грустная девочка», которая голосом Марины Бабановой или Ольги Яковлевой разговаривает. Это современная, то есть это история Арбузова, но рассказанная современными людьми, и которая вдруг звучит совершенно по-новому, и он заслуживает всяческого внимания. Кроме того, «Мудрец» тоже Богомолова в Театре Наций.
Александр Генерозов: Он же ваш друг! Вот вы и по-дружески пиарите его сейчас, да (смеётся)?
Сергей Епишев: Это спектакль, в котором играю я, и вообще я считаю, что спектакли, в которых играю я – они как минимум интересны и их стоит посмотреть.
Александр Генерозов: Кино от Сергея Епишева?
Сергей Епишев: Так, подождите, прекрасный французский режиссер Коста-Гаврас, который в 60-е и 70-е снимал политические детективы, и хотя вот кажется, что эпоха политических детективов ушла в прошлое – у него есть великий фильм «Дзета» про революцию в Греции, который даже шёл в советском прокате, если я правильно помню. Там восхитительно играет Жан-Луи Третиньян, Ив Монтан, большое количество звёздных артистов. И этим фильмам по 50 лет уже, есть фильм «Признание», есть прекрасный детектив «Убийца в спальных вагонах», и я сейчас для себя заново этих режиссеров открываю, какое это кино, как смонтировано, как оно выстроено. Как сложно устроен кадр, как хорошо играют там артисты, просто диво дивное.
Александр Генерозов: У вас был музыкальный проект «Трепанга», где вы были фронтменом – ребята, посмотрите, это крайне неожиданное амплуа Сергея! Но он на паузе?
Сергей Епишев: Да, это наш проект, наша группа, она была посвящена теме смерти, теме тлена, и как-то наша группа распадалась каждый раз после каждого концерта, ну и вот распадались, распадались, и вот распались окончательно. Ну таким образом мы, всё-таки, как концептуальный проект, мы пели про тлен, и вот мы сами как бы в этот тлен превратились. Так должно было случиться, и так случилось.
Александр Генерозов: Сергей, спасибо огромное, очень приятно было поговорить, заходите ещё к нам, всегда рады!
Сергей Епишев: С удовольствием большим, с вами разговаривать очень большое удовольствие, спасибо!
Александр Генерозов: Актер театра и кино Сергей Епишев провел с нами свой воскресный вечер на Европе Плюс, прощаюсь с вами ровно на семь дней, ловите следующий выпуск Week&Star в воскресенье в 17:00, будет звездно, будет интересно, пока!
Сергей Епишев: До свидания!
