18 июня гостем шоу Week&Star стал трэвел-блогер и телеведущий Миша Ронкаинен! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке».

Александр Генерозов: На Европе Плюс сегодня с нами трэвел-блогер, путешественник, телеведущий, а именно ведущий программы «Россия вне зоны доступа» на телеканале «Моя Планета», рад представить – Миша Ронкаинен! Миша, привет! И всем привет, кто с нами сегодня!

Миша Ронкаинен: Привет всем слушателям Европы Плюс и привет тебе, спасибо, что позвал!

Александр Генерозов: И что же, лето наконец-то с нами, и в каких проектах застали мы путешественника и ведущего «России вне зоны доступа»?

Миша Ронкаинен: Да, изначально моя программа называлась «Россия вне зоны доступа», но мы приехали недавно из Южной Америки. России там нет, по крайней мере, пока, и теперь мы просто «Вне зоны доступа», мы подставляем туда другие страны. В этот раз мы снимали в Перу и Колумбии, две латиноамериканские страны с очень богатой культурой, большие страны, их снимать не переснимать. Мы вернулись из них и будем радовать зрителей нашего канала материалами оттуда.

Александр Генерозов: Круто как! Ну и не могу тебе тогда не похвастаться, совсем недавно наши ребята из Бригады У тоже были в Латинской Америке, где они при поддержке «Чистой Линии» вместе с диджеем и продюсером Rompasso искали саундтрек этого лета, возможно вы и пересекались в каких-то аэропортах, потому что они были в Гаване, Мехико, Буэнос-Айресе, Эль-Калафате и Сан-Паулу! Вот такой вояж!

Миша Ронкаинен: Ну можно сказать, что мы с ними всю Латинскую Америку и объехали, потому что ни в одном из тех городов, ни в одной из тех стран, которые ты перечислил, мы не были.

Александр Генерозов: Вы дополнили друг друга просто.

Миша Ронкаинен: Да, и я призываю слушать всех про путешествия Европы Плюс и смотреть на канале «Моя Планета»!

Александр Генерозов: Ну и я дополню, что тот самый саундтрек нашего лета уже готов, и завтра – официальная премьеры трека Helado от Rompasso.

Ну и всё-таки «Россия вне зоны доступа», что касается физического наполнения этих слов, как далеко надо уйти от жилища человека, чтобы вот наконец пропали привычные нам уже LTE, и где-то тихонечко будет на экране твоей разбитой Нокии мерцать буковка «Е». Всё-таки значительная часть России так и живет, ловя хоть как-то сигнал?

Миша Ронкаинен: Ну, на самом деле люди склонны думать в двух крайностях, либо что вся Россия – она как Москва, особенно москвичи этим грешат, которые за МКАД редко выезжают, либо все думают, что вся Россия – это заброшенные, умершие или полузабытые деревни. Я же склонен считать, что мир не черно-белый, и Россия и ни такая, и ни такая, нечто среднее. Например, ты знаешь, сколько в России городов, угадай?

Александр Генерозов: Поймал ты меня, ну, думаю, тысячи полторы…

Миша Ронкаинен: Ну, кстати, очень близко, 1100 с лишним городов, а это много. Это больше, чем в большинстве стран мира. И только представь, чтобы каждый город России объехать, хотя бы один день там задержаться, нужно потратить больше трех лет. Россия большая, и вышек LTE у нас полно – это я отвечаю всё на твой вопрос. Так что отъехать нужно достаточно далеко, и чтобы забуриться именно в какие-то глубокие места, которые можно назвать «вне зоны доступа», нужно постараться. Особенно в центральной части России их маловато, но как только мы переезжаем Урал, там уже начинается стихия тайги, это уже место, где нет ничего, кроме медведей, волков, оленей, и человек там гость действительно нечастый. Там гораздо проще, так что если вы хотите попасть «вне зоны доступа», берите билет куда-нибудь до Иркутска, или хотя бы до Екатеринбурга, садитесь на любой междугородний автобус, и поверьте, сотовая связь пропадет очень быстро, как и ваши надежды на теплую ночевку!

Александр Генерозов: Да, а скажи, ты все равно нацелен не на как таковые локации, а на человека в определенном месте? То есть, все равно, мне кажется, программа «антропоцентрична», вот какое слово я тебе подобрал!

Миша Ронкаинен: Да, я очень люблю людей, и я вижу вдохновение в людях, и особенно я люблю отшельников. И не раз мы снимали в деревне, где действительно остался один житель – какой-нибудь тракторист Ваня, по-моему, у нас был такой, который не может выбраться даже по-человечески, потому что до его деревни сейчас можно доехать только на болотоходе. И это удивительно просто – с ним разговаривать, потому что он вообще другими категориями мыслит. Для него заготовить картошки на зиму – вот это проблема для него, заготовить дров на зиму и найти, и понять, как он будет отапливаться – это тоже проблема. Проблема ли это для тебя, Саш, например?

Александр Генерозов: Ну что я буду лукавить, если скажу, что для меня это проблема – нет, конечно!

Миша Ронкаинен: Ну вот, и увидеть людей, которые живут другими проблемами, вырваться из своего привычного круга общения – вот это для меня удивительно. И «Вне зоны доступа» скорее именно про это, чтобы увидеть людей, которые живут по-другому, и понять таким образом, что твои проблемы для них настолько же долбанутые, как их проблемы для тебя.

Александр Генерозов: Ну хорошо, в кадре ты выглядишь как соло-путешественник, но телевидение так не работает, как известно, и предполагается наличие съемочной группы. Что она из себя представляет, наверное, оператор и редактор, водитель может?

Миша Ронкаинен: Сейчас расскажу, и я скажу, почему того, что мы делаем для «Моей Планеты», нет больше нигде в интернете. Я сам начинал с Ютуба, и меня позвали работать на «Мою Планету», когда я добился какой-то популярности уже. И я был уверен, как и большинство тех, кто любит смотреть Ютуб, что там есть вообще всё. Но! Это не так, есть гигантское количество мест, куда очень сложно добраться, не организовывая экспедицию. А экспедиция – это много людей. Они взаимодействуют, в том числе, с органами власти, потому что у нас много заповедников, и в некоторые заповедники просто человека со стороны не впустят. А какие-то суперкрасивые места, например, Маньпупунёр – они именно в заповедниках находятся. И ты просто без вот этой вот самой «бумажки», без которой ты букашка, ты в эти места не попадешь. И обычному блогеру эти бумажки могут просто не дать. Поэтому я, когда начал работать на «Моей Планете», понял, что это такое когнитивное искажение, что «все на Ютубе вообще есть», и все блогеры повсюду уже забрались, и телевидение умерло, и вообще, уже бесполезно его смотреть.

Александр Генерозов: Ну, приблизительно как у москвичей об устройстве России?

Миша Ронкаинен: Ну, примерно так, да-да (смеётся). Но, возвращаясь к твоему вопросу, мы путешествуем, именно снимаем вдвоем: я и оператор Антон, потому что у нас формат очень отбитый, мы автостопим, по-настоящему автостопим, мы используем региональные автобусы и маршрутки, мы ходим пешком по горам, и обычно съемочная группа телеканала про путешествия – это действительно продюсер, редактор, автор. Но у нас нет никого из этих людей во время съемок, нет. Но есть люди, которые сидят в Москве, очень за нас беспокоятся всё время, это, в первую очередь, наши продюсеры, которые договариваются, с кем надо договориться, и когда мы пропадаем со связи, а напомню, программа называется «Россия вне зоны доступа», и мы правда пропадаем со связи постоянно – они очень сильно беспокоятся. Ну а я эмпатичен, и мы очень переживаем тоже за то, как они за нас переживают, но поделать ничего не можем, оставляем их в Москве. Уж извините, наши дорогие продюсеры!

Александр Генерозов: Ну хорошо, вот ты прибываешь на место, на локацию, и понимаешь, что всё идет наперекосяк. Железную дорогу разобрали, катер не ходит…

Миша Ронкаинен: Это идеальный сценарий! Идеальный!

Александр Генерозов: И что, редакционное задание на растопку, чтобы согреться и думаешь, куда дальше двигаться?

Миша Ронкаинен: Редакционное задание – это штука тактическая, а стратегически нам нужно сделать хороший материал, красивый, который нравится людям. А что больше всего нравится людям? Людям больше всего нравится, когда у других что-то не получается, они сидят в своих уютных креслах и смотрят, как мы там едем на лодке, которую заливает дождем, и мы вот так вычерпываем воду, и они такие: «Офигенно, я сижу здесь на кресле, а они там страдают!» Или когда мы приехали куда-нибудь среди ночи, на какой-нибудь причал, а на этом причале нет нужной нам лодки. И они опять такие: «Офигенно, они будут ночевать тут в этой глуши!» Вот когда такое, когда что-то идет не так – это лучше сценария, потому что это живое, по-настоящему не спланированное, и это я считаю настоящими путешествиями и приключениями.

Александр Генерозов: Классно, если не думать, как это происходит физически! Прости, но спрошу, как же вот все-таки, москвич – и вдруг стал таким заядлым путешественником? Что позвало в дорогу, вот так вот выспренно добавлю?

Миша Ронкаинен: Я слышу какое-то осуждение, москвичи не могут стать заядлыми путешественниками?

Александр Генерозов: Ну там просто нет же лавандового рафа, тыквенного латте и зарядки электросамокатов?

Миша Ронкаинен: Ну в общем, я не заряжаюсь салатовым рафом, или как ты сказал.

Александр Генерозов: Лавандовый раф и тыквенное латте, не путай главные напитки мемов!

Миша Ронкаинен: Да, мне это не нужно для того, чтобы заряжаться, я понимаю, что это шутка, но, тем не менее, именно Москва дает больше возможностей для того, чтобы путешествовать, в том числе по каким-то местам вне зоны доступа. Потому что раньше, по крайней мере, все самолеты из России прилетали в Москву, а потом уже разлетались по другим городам. Это сейчас уже запустили какие-то региональные рейсы.

Александр Генерозов: А это ощущается, кстати говоря, лучшая региональная связанность?

Миша Ронкаинен: Да, сейчас пошла региональная связка, очень круто! Раньше я не подозревал, что можно, допустим, из Челябинска прилететь в Сочи, ну или в Калининград, возможно, не знаю, есть ли такой, но из Екатеринбурга точно можно прилететь. Сейчас гораздо проще стало летать, и маршруты какие-то неожиданные появляются, которых раньше не было. А раньше – да, когда я начинал путешествовать по России и по миру, всё было через Москву. И когда я начинал прямо активно путешествовать, как раз появилась одна из компаний, которая билеты по 500 рублей в Германию, во Францию продавала. Именно это, и именно те времена как раз сделали меня путешественником, потому что у меня больше 500 рублей как раз и не было.

Александр Генерозов: Но все же давай тебя сдеаноним хоть немножко. Ты журналист вообще, нет?

Миша Ронкаинен: Нет, точно нет.

Александр Генерозов: И из каких профессий так в путешественники приходят? Вот Арсений Котов, например, был у меня такой – он фотограф по заброшкам. Он работал в Самаре на авиационном производстве, и потом просто был долго в отпуске, и подумал, что в отпуске лучше. И стал так путешественником профессиональным.

Миша Ронкаинен: Я пытался получить среднее профессиональное образование как программист, но я не закончил даже первый курс потом. Поэтому я закончил девять классов, вот как-то так.

Александр Генерозов: Ну зато повидал столько стран и уголков, и это, мне кажется, дороже любой корочки, которую ты, наверное, не будешь с собой брать.

Вопросы покороче, ответы в любом размере. Первое путешествие не для себя, а как блогера. Когда и куда?

Миша Ронкаинен: Ну вот как раз когда появились билеты по 500, я прилетел в Инсбрук из Москвы за 500 рублей, а потом на автобусе доехал до Ниццы, где во Франции снимал.

Александр Генерозов: Локальный словарь в стиле питерского «поребрика» ведешь?

Миша Ронкаинен: По-моему, восточней Урала маршрутки называют «бусиками». Одно из приложений навигационных называется где-то «два ГИС», а где-то «Дубльгис», они как-то со мной разговаривали, и они очень беспокоятся, потому что он на самом деле называется «два ГИС», а все называют их «Дубльгис»!

Александр Генерозов: Я в первый раз такое слышу, но допускаю, вполне. Минимальный рацион Миши Ронкаинена в пути?

Миша Ронкаинен: Было как-то, я голодал семь дней и прекрасно себя чувствовал, ничего не ел вообще! Так что по крайней мере семь дней я могу питаться на собственном жире.

Александр Генерозов: Приходилось защищаться физически, попросту говоря, кулаками?

Миша Ронкаинен: Да, приходилось. Обычно от обезьян. Я сейчас никого не хочу оскорбить, это вправду были обезьяны, потому что обезьяны, особенно в туристических местах – они очень агрессивные. У них абсолютно отсутствует инстинкт самосохранения – еще сильнее, чем у меня (смеётся). Когда они видят туриста в каких-то местах, например, на Гибралтаре – они просто на тебя напрыгивают, значит, один вот так вот держи твое лицо (показывает) как надмозг на твоей голове, а вторая обезьяна расстегивает твой рюкзак, и все оттуда достает. В общем, у них там целые преступные группировки, настоящий синдикат с разделенными ролями.

Александр Генерозов: А с теми, с кем можно договориться словами, ты находишь общий язык, да?

Миша Ронкаинен: А, ну да, либо обхожу их просто, если что не получится.

Александр Генерозов: Ты фаталист, мистик или стопроцентно рационально мыслящий человек?

Миша Ронкаинен: Я детерминист, я считаю, что все уже предрешено и так, поэтому нет смысла рыпаться или о чем-то сильно беспокоится. Все будет так, как должно быть.

Александр Генерозов: Ну, то есть, в моей терминологии ближе к фаталисту значит?

Миша Ронкаинен: Да, звучит просто как-то фатально – «фаталист».

Александр Генерозов: А «детерминист» прямо оптимистично, да, звучит. Судьба человека из тех, кого ты встречал, которую ты обдумываешь снова и снова, хотя уже, может быть, прошло много лет?

Миша Ронкаинен: Был один человек, который живет в лесу, он родом был из деревни, которая, пока он где-то путешествовал или в армии был, не помню, деревни не стало. И он приехал в это место, там не осталось ни одного дома вообще! Возможно, это было какое-то родовое гнездо дедушки или прабабушки и так далее, не суть. И он там построил тент, и сейчас в этом тенте живет. В окрестных деревнях его называют «леший», он выращивает там ели. Он собрался всё это место засадить елями – не знаю зачем, не спрашивай. И он не похож на остальных отшельников, то есть он не сделал себе какую-то суперземлянку – там реально тент из пластика, из черного пластика. И он рассказывал, что однажды к нему пришел умирать волк, которого какие-то охотники подбили, то есть он к нему забрался, истекающей кровью, и они, обнявшись, лежали, пока волк не умер.

Александр Генерозов: Невероятно, это уже практически как житийные сюжеты какие-то слушается! Ладно, Россия, Южная Америка. Еще куда-то простираете свои интересы, щупальца, в хорошем смысле слова?

Миша Ронкаинен: Да, в этом сезоне мы собираемся отправиться в Казахстан и в Киргизию, потому что Казахстан, например, тоже одна из самых больших стран мира, и все почему-то думают, что Казахстан – это кони и степи, но на самом деле это горы! И мы как раз поедем, мы отправимся в место, куда как раз не зовут, и где не рады туристам, это заповедник. Это озеро, заповедное, в которое я, наверное, буду одним из первых людей, которые погрузились, и это будет зависть всех дайверов мира, потому что туда не пускают дайверов. А нас решили пустить, правда, ненадолго, но я успею снять всё так, что это будет выглядеть очень красиво.

Александр Генерозов: Там вода прозрачнейшая должна быть, по определению – в таких вот горных местах?

Миша Ронкаинен: Судя по фотографиям, вода там не прозрачная в одном месте, а в другом месте она цвета как где-то на Мальдивах, ярко-ярко голубого, вот прямо как с молоком, как будто светится. Да, и прямо из этой воды растут деревья!

Александр Генерозов: Слушай, а вот когда ты проводишь столько времени вне мегаполиса, ты по собственному мироощущению, где уже считаешь, что живешь – во время путешествий, или все-таки это твои вылазки, а ты вот возвращаешься домой в Москву?

Миша Ронкаинен: У меня нет квартиры в Москве, ничего нет, у мамы только есть. А я считаю не просто всю эту Землю – я считаю всю эту Вселенную своим домом. Я родился не на какой-то конкретной улице, не в какой-то конкретной стране. Культурно я русский, я вырос в России, я обожаю свою родину, но вся эта Земля – это мой дом, поэтому я не делю.

Александр Генерозов: Ну хорошо, а по внутреннему комфорту, ты где все-таки себя более по-домашнему чувствуешь, когда вот в самолете или поезде, вот в этих пересадках? И ты чувствуешь, что вот это – и есть мой дом, вот в таком вот прямо глобальном смысле «дом»? Или когда возвращаешься в городскую суету, я от тебя не отстану с этим вопросом!

Миша Ронкаинен: Комфортнее всего живется, это не сравнивая мои поездки, мои путешествия – место, где я родился. В принципе, вообще один из самых комфортных городов мира – это Москва, и Санкт-Петербург тоже. Потому что то, насколько всё продумано, сделано хорошо, качественно и с высоким сервисом в Москве и Петербурге – такого нет практически нигде в мире! И всё очень дешево у нас по сравнению с США, Европой. Всё в три, в четыре раза дешевле и в два-три раза удобнее всё. Так что если вы хотите жить комфортно и живете в Москве, думаете, куда бы переехать, то зря вы думаете, потому что поверьте, но я сейчас не шучу, и это никакая не специальная штука, чтобы Москву прорекламировать и Питер – это очень комфортные и удобные для жизни города.

Александр Генерозов: А как, скажи, ты справлялся с иноязычной средой? Вот ты в том же Лаосе, не думаю, что там так уж сильно сохранился французский с колониальных времен?

Миша Ронкаинен: Ещё один миф сейчас будем развенчивать, потому что считают, что английский – это язык универсальный, и если ты знаешь английский язык, то ты будешь везде себя чувствовать как рыба в воде. Практически никто нигде не знает его, ты приедешь в Китай, скажешь что-нибудь по-английски – то же самое, что по-русски спросишь. Ты приедешь в Южную Америку в какую-нибудь Бразилию, Перу и за пределами столицы, скажи что-нибудь по-английски. Никто тебя точно так же не поймет, как и по-русски. Так что английский язык абсолютно не обязателен, чтобы его знал каждый путешественник! Многие думают, что «вот сейчас выучу английский, и только тогда начну путешествовать». Не ждите, сразу отправляйтесь в путешествия, тем более сейчас в нашем 21 веке, в эпоху гаджетов, на любом смартфоне есть приложение, в которое ты говоришь, и оно тебе переводит. И даже не требует интернета, то есть у меня эти приложения стоят, и скачанные все языки, практически, мира: португальский, испанский, французский, тот же самый лаосский там можно найти. Ты в него закидываешь на русском языке, «так, где у вас тут можно хорошо поесть». Он сразу же переводит лаосцу на лаосском и что-то отвечает. И точно таким же образом ты слышишь ответ его на русском. Так что спокойно можно путешествовать. Это я всё, на самом деле, оправдываюсь, потому что мой английский отвратителен (смеётся). Единственная причина, почему я это говорю, на самом деле. Но нет, на самом деле такой переводчик, вот мы сейчас снимали в Латинской Америке «Вне зоны доступа», а испанский – он у меня очень слабый, на уровне «¡Hola! ¿Cómo estás? – Привет, как дела?», не больше, и я целую программу снимал с помощью переводчика. И это я не для блога делал. Это я делал для телевидения, где есть стандарты качества на серьезном уровне, так что да, не бойтесь путешествовать, даже если вы не знаете никакого языка кроме русского!

Александр Генерозов: А если сравнивать сложности климатические, для тебя лично что сложнее – вот какие-то ультрахолодные места или наоборот, где выжаривает просто беспощадное солнце?

Миша Ронкаинен: Я стараюсь уезжать из России, как только наступает осень, октябрь – меня здесь уже нет. Да, я ненавижу холод, потому что вообще не представляю, как можно жить в холодильнике, но мы, получается, так живем в России полгода в год, фактически.

Александр Генерозов: Вот есть музыкант, который играет и у нас, Niletto. Вот у него и ник даже намекает. И вот он фанат зимы, мороза. Вот есть такие люди, которые любят в холодильнике жить, и летом тяжело себя чувствуют!

Миша Ронкаинен: То есть он прямо так и говорит: «Ненавижу лето?»

Александр Генерозов: Да, именно так вот сидя на твоем месте, вот здесь признался мне лично. Если кто-то хочет, может посмотреть, и на замечательном сайте нашем найти эту программу.

Всего каких-то 40 тысяч километров по длине экватора, целых 8 миллиардов человек населения, и у нас все равно ещё так много мест, куда человек практически не добирался. Ну, за исключением таких «поехавших», как наш гость. На Европе Плюс путешественник и телеведущий Миша Ронкаинен! Смотри, ты просвещаешь людей и привлекаешь внимание к заповедным местам. С одной стороны – это благо, а с другой – истопчут, испишут, намусорят и вообще сделают туристическим аттракционом. Ты как, не чувствуешь какую-то подспудную ответственность за это?

Миша Ронкаинен: Нет, не я же мусорю, это культура людей, да и не стоит всех под одну гребенку грести, верно? Ты вот мусоришь, например?

Александр Генерозов: Нет, конечно, о чем разговор!

Миша Ронкаинен: Ну и раз уж у нас есть возможность такая, давай просто скажем людям: «Люди! Берите с собой пакетики такие, знаете, самые обычные для мусора, и весь мусор забирайте с собой, и не будет тогда мусора!»

Александр Генерозов: Ну, пакет – это полдела, просто они начинают там строить жилье рядом, даже, понимаешь, самое благое дело, вот хороший, организованный туризм. Они построят около какого-то заповедного озера туристическую базу, и оно – всё, быть таким перестанет. Ну у него не было, например, какого-то охранного статуса, да и уже не будет, если так.

Миша Ронкаинен: Слушай, я живу в таких ценностях, что все происходит – оно так и должно происходить!

Александр Генерозов: А, ну да, ты же детерминист!

Миша Ронкаинен: Да, и ну… нет, я не испытываю никакого чувства сожаления.

Александр Генерозов: А где ты ощущал реально минимальное воздействие человека на природу?

Миша Ронкаинен: Я был в Антарктиде, там, конечно! Мы высадились туда, я видел пингвинов и китов, а вот людей там почти не видел, потому что людей там очень мало. Но тех, которых там видел… Боже мой, сейчас вспомнил, ты говорил вот, был вопрос у тебя про людей, которых я запомнил, да? Я видел человека, который перезимовал в Антарктиде в самой-самой жесткой станции. Станция «Восток» называется. Эта станция не на побережье которая, а в глубине. И у них там ну настолько всё серьезно, что базу, которую они построили, замело снегом, и они ходят по лабиринтам, которые прокопали между строениями! То есть, они даже не видят ничего, кроме одной стены справа от тебя и другой стены слева. И я общался с человеком, который там провел целый сезон, фактически год, и его взгляд я никогда не забуду. Это взгляд человека, который сошел с ума – вот когда говорят «сумасшедший», и у него взгляд такой. Даже если была бы видеокартинка – я не смог это сделать. Вот реально человек просто псих, он не вел себя как псих, это не ярлык, но он выглядел именно так!

Александр Генерозов: Слушателям, которые собираются в отпуск – давай накидаем каких-то локаций, которые с одной стороны рядом, а с другой стороны – люди их обходят.

Миша Ронкаинен: У меня есть к людям вопрос, зачем вообще в России уходить в отпуск летом? Потому что это вообще-то единственное время, когда можно в Москве и в Петербурге нормально жить. Скажи, где пробел в моей логике, вот ты, например, за всех слушателей.

Александр Генерозов: Я скажу за тех, кто работает в медиа, потому что сезон заканчивается летом – и отдыхаем мы летом, вот такая у нас история, а за других я настолько не возьмусь отвечать. Ну и ко всему, всё же так широко путешествовать мы не можем, как раньше было, и поэтому определенный фокус есть на нашей стране, потому я тебе снова задам вопрос: давай-ка, посоветуй, как нам, где нам в России, относительно недалеко от мегаполисов, но чтобы было интересно и незаезженно. Вот давай, накидай топчик твоих локаций!

Миша Ронкаинен: С прошлого года я влюбился в Колыму, это ты, конечно, сказал «недалеко от мегаполисов», но билет из Москвы на Колыму, в Магадан стоил 12 тысяч рублей. Вот, ну и Колыма – это абсолютно другой мир, это невероятный простор. Это соседняя Камчатка и Чукотка, до которых тоже можно региональными линиями добраться. Ну и, конечно, дешевая красная икра, которую можно есть прямо ложкой, как в фильмах – огромной, деревянной ложкой, и это практически ничего не будет стоить. А второе – это юга наши, Сочи, Крым!

Александр Генерозов: Там есть еще незаезженные, неисхоженные места? То есть вот это тоже определенный миф, что там просто вот некуда камню упасть, буквально?

Миша Ронкаинен: Ну вот в Сочи, я читал новости недавно, пустили ласточку до Абхазии. То есть, можно с аэропорта добраться на электричке прямо. И раньше были автобусы там, переход границы, сложности, а сейчас просто садишься и всё.

Александр Генерозов: И там уже дичи хватает, в Абхазии, во всех смыслах.

Миша Ронкаинен: Да, дичи много там и красоты. Есть храм главный, не помню, как называется, он очень большой, этот храм. То есть он там выглядит как Храм Христа Спасителя, но это какая-то автокефальная церковь. И там интересно говорить с людьми, и там совсем не так все вылизано, как в Сочи. Крым тоже бывает разный. Есть Крым, есть Севастополь, есть южный берег Крыма, а есть горы. Крым – это же еще и горы, и там даже летом не так тепло, и там очень много пещер, и там с этих гор открывается такой невероятный вид на Черное море, которого снизу никогда не увидеть! Ну, в общем, так: берем палатку и идем в горы Крымские, покупаем билет за 12 тысяч и летим на Колыму, ну или покупаем билет на «Ласточку» из Сочи и отправляемся в Абхазию. Я все это очень надеюсь сам сотворить в этом году.

Александр Генерозов: Миша, спасибо огромное за интересный разговор, так увлекательно, нужно вытаскивать себя из зоны комфорта и отправляться в путешествие, заглядывай к нам ещё, очень рады тебе!

Миша Ронкаинен: Смотрите «Вне зоны доступа» на «Моей Планете», и меня зовут Миша Ронкаинен!

Александр Генерозов: Да, Миша Ронкаинен провёл с нами свой воскресный вечер на Европе Плюс. Пока!

Миша Ронкаинен: Саша, пока! И пока всем слушателям!

Талантливый гонщик, экс-участник Формулы 1, гонок на выносливость, пилот команды SMP Racing — Сергей Сироткин посетил студию Европы Плюс и рассказал в новом интервью Week&Star о любимой работе и страсти к скорости.

Сергей занимается гонками с 12 лет. Начинал он, как и многие, с картинга, а потом перешёл в более взрослые формульные серии и в свои 27 лет добился немалого успеха. Сироткин является чемпионом европейской Формулы Abarth 2011 года, двукратным бронзовым призёром гоночной серии GP2. А ещё — одним из немногих, кто смог стать участником команды Формулы 1.

Кажется, что Сергей сможет «укротить» любое транспортное средство. Но несмотря на профессию, гонять в обычной жизни Сироткин не очень-то любит. Спортсмен старается не связываться с опасными видами транспорта и выступает за осознанное вождение.

Мотоциклами гонщик не увлекается, а катания на электросамокатах и моноколёсах с несоблюдением правил и вовсе осуждает — подобные увлечения могут нанести немалый вред окружающим.

«Кроме как на скутере в Монако я на двухколесной технике и не очень-то ездил. Знаю, что это опасно на дорогах общего пользования»,

— отмечает спортсмен.

Максимальная скорость, которую Сергей смог набрать за всё время карьеры — около 400 км/ч. Трудно даже представить! Произошло это на Формуле 1 в Баку.

«То есть это городская трасса, и там самая длинная прямая, точнее участок, который едет в полный газ, и это что-то порядка 370-380 [км/ч], в этом диапазоне»,

— вспоминает Сироткин.

А как насчёт самолётов? Сергей привык контролировать скорость и, отрываясь от земли, чувствует себя не так уверенно и комфортно. Поэтому гонщика совершенно не привлекает небо. А иногда даже пугает. Высоты он боится больше, чем скорости.

Больше звёздных интервью:

Марии Буше рассказала, почему этикет – это свобода

Кураж-Бамбей рассказал про самые яркие моменты озвучки «Теории большого взрыва»

«Мимо меня»: Filatov & Karas поделились историей создания хита и клипа на него

Фото: соцсети