14 мая в гостях у Week & Star побывал российский режиссёр театра и кино, сценарист, продюсер, клипмейкер, художественный руководитель театра «Модерн» и академик кинематографических искусств — Юрий Грымов! Он рассказал ведущему Александру Генерозову о новых спектаклях, раскрыл подробности введения дресс-кода и поделился планами на будущее.
W&S: Здравствуйте.
Юрий: Добрый вечер.
W&S: Вы часто сталкиваетесь с тем, что на вас пытаются навесить ярлыки, загнать в какие-то шаблоны?
Юрий: Нет. Заметили, что, когда я пришел, был весь в ярлыках, в итоге всё снял. Мне сказали, что у вас, помимо радио, есть еще телевизор и камера. Так нарядно вокруг, всё цветное. К ярлыкам я отношусь спокойно, это же не я их себе вешаю. Самое страшное, когда ты сам себе придумываешь ярлык.
W&S: Уикенд близится к завершению. Как провели, в трудах или в здоровом отдыхе?
Юрий: Я не могу себе сейчас позволить здоровый отдых. Весь в трудах, с Нового года вообще живу в театре «Модерн», мы готовимся к премьере. Я уехал, а там всё ещё репетируется, строится, красится, перекрашивается фойе, зал, достраиваются декорации. 23 мая у нас будет премьера спектакля «Дивный новый мир».
W&S: У театра «Модерн» исчезла одна буква в названии. Что это значит?
Юрий: «Ъ» в конце исчез, потому что меня интересуют не архитектурные достоинства здания. И вообще, театр – это люди, которые там работают и те, кто туда приходит. Модерн – в переводе «современный», это мы и пытаемся сделать. Хотя это, конечно, пижонство говорить, что мы – современные, а кто-то – несовременный. Все современные, только каждый по-разному это понимает. Выбор пьес в театре «Модерн» у меня 70 на 30. 70% – современная драматургия, 30% – проверенная классика.
W&S: Юрий, появление антиутопий в середине ХХ века связывают обычно с послевоенным разочарованием. Но потом этот жанр, вроде бы, убавил свою актуальность. А теперь получается, что эти люди – пророки?
Юрий: Конечно, Хаксли очень многое предсказал. И мы гордимся тем, что получили права на это произведение. Сегодня «О дивный новый мир» изъявили желание ставить Ридли Скотт и Ди Каприо, а Спилберг получил права на экранизацию сериала. Сегодня эти вещи действительно кажутся пророческими, удивительными, но так случилось. Герберт Уэллс, который прочитал Хаксли, сказал: «Как же ты можешь так унизить читателя?». Но Хаксли всё предугадал, и я считаю, что и Facebook, и соцсети – это настоящее крушение нравственности… Там много всего интересного. В спектакле задействованы все актеры театра – 35 человек.
W&S: А почему все?
Юрий: Так требует произведение, очень много людей. Кто читал, там есть Эпсилон, Альфа, Бета. Есть высшее общество, низшее, эти общества не пересекаются. Сюжет строится вокруг происходящего не только в России, но и во всем мире. Просто все немного сошли с ума. Считаю, что телевидение вообще нельзя смотреть, потому что оно очень агрессивно однозначно. Нужно соблюдать определенную гигиену.
W&S: Что делать? Становиться антиглобалистом, диким фермером?
Юрий: Нет, иметь своё мнение. Это роскошь.
W&S: Не смущает ли присутствие проповеднического пафоса в постановке? Вы этого избегаете?
Юрий: Мой спектакль, который идет уже пятый год, «Цветы для Элджернона» – мой личный эксперимент, который доказывает, что любой театр – это высказывание. Нельзя брать произведение или сценарий, для того, чтобы расслабиться. Расслабляться надо в сауне. Это высказывание на те или иные мысли, которые у меня есть. Я рад, что их разделяет зритель, они скупают билеты, приходят, радуются. Это очень приятно, когда ты находишь единомышленников.
Вообще театр – это на сегодняшний день самое интересное, что может быть в Москве. Кино, как мы говорили, никому не нужно, оно исчезло. Хотя, наверное, глупость сказал. В конце мая выходит мой фильм «Три сестры» по Чехову. Но опять-таки, поймал себя на мысли, что начинаю читать где-то в Facebook, Instagram, что, мол, вышел русский фильм, прорыв, наконец-то мы догнали Голливуд и даже чуть-чуть его перегнали… Зачем догонять – непонятно, но пишут: «Это прорыв». Если это прорыв, то я в другую сторону.
W&S: Вопрос в расстановке знаков, плюс-минус.
Юрий: Конечно. Театр – это живое. Когда люди говорят: «Почему в Москве очень дорого стоят билеты?» Потому что театр – это очень дорого, это живые люди. В моем спектакле «Дивный новый мир», который будет в мае, задействовано около 70 человек – на сцене 40 и за кулисами ещё 30.
W&S: Юрий, такая строчка в послужном списке, как работа на автозаводе, есть не у каждого творческого человека. Как это было?
Юрий: Было прекрасно, мы строили машины в тот момент, когда все говорили, что русская машина – это г… Смешно слышать. Уничтожили российский автопром. Вы что думаете, в России люди не способны собрать какой-то семейный автомобиль? Ну смешно же. Просто убили это. И страна наша рухнула в небытие, забыли про всех, про всё. Я работал на заводе, мне это доставляло большой интерес, я работал в дизайнерском отделе. Я был модельщик третьего разряда, мы лепили из пластилина, из дерева. Это очень интересное время. Знаете, это непередаваемое чувство, когда вы идете на завод утром в 8 утра, и тысячи людей идут с тобой вместе…
W&S: Ощущение некой общности?
Юрий: Конечно. Все вместе делают машину, все этим заняты, а потом эта машина выезжает. Ты вдруг её покупаешь. А потом она начинает ломаться, ты начинаешь материться… Это же очень интересный процесс. Сейчас у нас исчезло понятие машины. Раньше машину покупали лет на 25, а сейчас это в прошлом. Об этом и спектакль «Дивный новый мир», где постоянно говорится: «Покупай новое». Общество потребления. В театре «Модерн» мы пытаемся вернуть эти человеческие вещи. Что такое театр? Это бутик. Это личное общение, личный контакт. Ручная работа. У нас еще идет прекрасный детский спектакль. Мы выпустили «Историю простого карандаша», режиссер – Лена Катихина.
W&S: А для детей работать сложно?
Юрий: Нет, я не вижу разницы.
W&S: Сложно избежать фальши какой-то.
Юрий: Про это и говорим. Почему детям можно врать, ля-ля-ля, бе-бе-бе – это же чушь собачья. Дети сами скучают, родители вообще с ума сходят на этих спектаклях. Я считаю, что такого не должно быть. У нас спектакль «История простого карандаша» – очень трогательная история. Хоть это и детский спектакль, я уверен, что взрослые тоже будут плакать от умиления, смеяться. Потому что карандашик рисует, пишет, карандашом можно написать плохое слово, и им же можно написать великие стихи. Поэтому театр – это очень важный элемент сегодняшний жизни. Пользуясь случаем, расскажу про то, что с 23 мая в театре «Модерн» я ввёл дресс-код. На вечерние спектакли большой сцены. Если цивилизованно, это называется А5. Одежда после пяти. Вы не можете прийти в кроссовках и майках, мы же не спортклуб. Мне это не нравится. Специально для забывчивых гостей мы придумали прокат, в котором можно будет взять пиджак. Почему-то, когда люди идут в дорогие рестораны, они об этом не забывают, а в театр позволяют себе надеть всё, что угодно. А там, на сцене, живые люди. В зале тоже должны быть красивые гости. Кстати, с 23 мая, каждому входящему мы еще даем бокал шампанского.
W&S: Больше фактов о госте узнаем при помощи быстрых вопросов. Юрий, вы – режиссер. А в актерском амплуа пробовали себя?
Юрий: Я в каждой своей картине где-то спиной прохожу в кадре.
W&S: Если бы вам предложили нажать волшебную кнопку «выключить пиратство», вы бы нажали?
Юрий: Нажал бы, только красивое слово «пиратство» давайте уберем, назовем лучше «воровство». А давайте нажмем на кнопочку, и не будет воровства. Ни в правительстве, нигде. Я нажал. Всё, теперь нельзя воровать.
W&S: Не устали от Москвы?
Юрий: Я люблю Москву, я москвич. Я к Москве отношусь хорошо. Она действительно красится. Если вдруг её озеленят, как это было раньше на Садовом кольце, мне кажется, будет вообще прекрасно.
W&S: Илья интересуется, насколько вы уязвимы к недоброму слову в ваш адрес лично и в адрес ваших работ?
Юрий: Я спокойно к этому отношусь. Абсолютно любой человек имеет право высказаться. И я имею на это право. Если я сделаю это некорректно, обижу кого-то, наверное, буду переживать. Если это конструктивная критика или разговоры, почему нет? Люди покупают билеты, они имеют право уйти со спектакля, имеют право возмутиться в Facebook.
W&S: Вы ставите антиутопию на сцене. А вообще, в отношении человечества, вы – скептик или осторожный оптимист?
Юрий: Я думаю, оптимист. И нельзя забывать про веру. Про веру в себя, про веру в друзей. Вообще уныние – ужасный смертный грех. Я не такой дурачок-оптимист, который не замечает, что происходит в стране. Я так же, как и вы, переживаю за тот кошмар и позор, который у нас есть. Не могу не сказать и про достоинства – солнце. Вы спрашиваете, работаете ли вы или отдыхаете. Вы-то работаете, у вас рабочий день, а вся страна едет спокойно на машинах, светит красивое солнце, играет музыка, «Европа Плюс». Кстати, когда перечисляли, театр, кино и так далее, у нас же всё – «до основанья, а затем…». Сколько Европе Плюс лет?
W&S: Секрет.
Юрий: Ну сколько?
W&S: Мы – первая коммерческая радиостанция.
Юрий: Когда-то я частично помогал вашей радиостанции. Тогда мы не были в такой прекрасной студии, всё это выходило в Останкино, 90-е годы – вообще интересное время.
W&S: Да, но сложное.
Юрий: Поэтому Европа Плюс так преобразилась, и я очень рад за вас.
W&S: В один день с вами, 6 июля, родились такие замечательные люди как император Николай I, гениальные художники Марк Шагал, Фрида Кало, а из ныне живущих отметим Сильвестра Сталлоне и актрису Еву Грин. Кого бы из них с удовольствием пригласили бы себе на день рождения?
Юрий: Я бы пригласил Далай-ламу, потому что он тоже родился в этот день.
W&S: Юрий, вы вводите дресс-код. Таким образом вы хотите воспитать людей или отсечь тех, кто не подходит по формату?
Юрий: Я никого не хочу отсекать, я приглашаю абсолютно всех в театр «Модерн». Но знаете, есть выражение: мой монастырь – мои правила. Я считаю, что люди, которые приходят в театр и не соблюдают дресс-код, живут по своим правилам, но у меня такого нет. Человек может прийти в пиджаке, без галстука, без бабочки, но только не в кроссовках и футболках. Мне кажется, это неуважительно по отношению к живым актерам на сцене. И потом, это же очень красиво, когда все так одеты, они даже по-другому держат осанку. У нас большое старое здание, бывшая масонская ложа до революции, потом было два банка, биржа зерна до революции, Ленин там с Троцким зажигали. Много жилых домов. Легко могу представить себе кого-нибудь из соседнего дома, который купил билет в театр и пришел в тапочках. Он скажет, что ему удобно. А когда, например, свет погасили, зачем в туалет уходить? Отойди в темноте в уголок, пописай, удобно же. Мне кажется, это абсолютно нормальная практика. Раньше, когдая я ходил с бабушкой в театр, мы всегда носили с собой сменную обувь, переобували в пакетике. Это нормально.
W&S: Вы провели довольно радикальный ребрендинг самого образа театра. Кто был автором дизайна? Не вы сами?
Юрий: Мне хотелось использовать звезду, но это сделал Константин Макаренко, прекрасный дизайнер, у него есть небольшая собственная студия. Поэтому мы сделали сайт modern-theatre.ru. Удобный. Кстати, не про свой театр говорю, а вообще зрителям: покупайте билеты в театре напрямую, дешевле. Мы тоже такое практикуем, сначала продаем только у себя, а потом даем кассовым операторам. Зрителям дешевле, а театру всё равно. Мы все равно получаем те самые деньги, которые вы платите. А когда это уходит дальше, то начинается – плюс, плюс…
W&S: Не планируются ли гастроли со спектаклем Хаксли?
Юрий: Я бы с большим удовольствием поехал. Очень хочется, чтобы зрители увидели этот спектакль. Он очень необычный, современный, много музыки. Но я не думаю, что мы удобны для прокатчика. 50 человек надо привезти, две фуры декораций, реквизит и так далее. Хотя такие вещи будут. Министерство культуры идет нам навстречу, мы сейчас переоснастили театр и свет, к сентябрю будет новый звук. Поэтому, может, оно нам когда-нибудь выделит грант, и мы поедем в тур по стране. Очень хочется, самим интересно.
W&S: Вспомним некоторые интересные моменты последних семи дней с нашим гостем Юрием Грымовым. Первое, что вспоминается, конечно, праздник Победы, который в этом году ознаменовался холодом, отменой авиапарада, и в то же время, рекордным, по количеству участников, Бессмертным полком. Поделитесь своими впечатлениями от этого праздника.
Юрий: Не думаю, что я буду оригинален. Конечно, это великий праздник, а Бессмертный полк – удивительный проект. Мне кажется, это красиво, люди могут приобщиться, высказаться. Меня поразило, что до 1965 года День победы вообще не отмечали, его не было.
W&S: Да, это подарок Леонида Ильича.
Юрий: Никто не хотел вспоминать ужасы войны. Но недавно ещё прочитал, что слово «победа» практически не произновсили после войны. Знаете почему? А нечего побеждать. Мы не завоеватели, чтобы победить. Закончилась война – это большое счастье. Закончилось горе, крах. Победа – то, что появилось потом, на открытках. Нет этого – победа, мы победили. Мы не начинали войну, чтобы её победить. Это тоже интересно.
W&S: Интересно. Немного о спорте. Футбольный клуб «Спартак» выиграл у «Амкар» 1 – 0, но уже до матча клуб был чемпионом впервые за 16 лет. Радуетесь ли вы за красно-белых? И вообще, как футбол?
Юрий: Смешно, мне так нравится, классно. Никто не играет, деньги большие, все тратят, государство сжигает, разводят каких-то богатых на это, эти ребята бегают там. Это смешно. Это вообще трогательно.
W&S: В клубах чужих они играют неплохо, между прочим.
Юрий: Может, это просто чужой клуб играет, а он соответствует форме. Я скептически к этому отношусь. Я считаю, что это не нормально, когда игроки получают большие деньги за такую малую результативность. При зарплате педагога в детском садике в 12 тысяч рублей. И мне скажут, что вот, у Рональдо… Ребята, Рональдо и как налогоплательщик много отдает, поэтому для меня футбол – это просто прикольно. Сейчас все обсуждают «Арену». Вот, за миллиард построили, травы нет. Наши: «Мы не будем играть на этой траве». Молодцы, конечно. Нашли повод не менять. Траву менять, давайте ещё миллиард зароем туда, травку будем растить, только играйте. Потом скажут ещё какую-то фигню, майки у них подмышками жмут, швы натирают… Ну это классно. Все радуются, сидят с чипсами и орут. А ещё кто-то дерётся из-за них. Видели по телевизору? Морды друг другу бьют. За что бьем? Они бьют друг друга за то, что те плохо играют.
W&S: Кстати, о жестокости. Юную бразильянку затравили в соцсетях за видео хомячка, которого она подогрела в микроволновке. Я вот затрудняюсь оценить для себя, что в этой истории более мерзко: то, что она живого хомячка пыталась подогреть в печке или жестокость толпы, которая её так же охотно линчевала потом.
Юрий: Мы начали с того, что упомнули об агрессивном телевидени, надо соблюдать гигиену, часто не смотреть такое. Я стараюсь делать это по-минимуму. Страшно же всё это. Включаете телевизор, и начинается: этот съел жену, жена откусила палец мужу, потом они друг друга поизнасиловали, потом изменили, сидят, разговаривают. Ведущие разговаривают на ток-шоу – в глаза не смотрят гостям. И такое веселье, все переживают. А заметили, какие все ведущие странные на политических шоу? Ангелы, которые учат жить.
W&S: Мне кажется, это игра.
Юрий: Заигрались, ребята. Возвращаясь к премьере, как бы вы очертили возрастную группу, которая могла бы посмотреть спектакль «О дивный новый мир»? Есть ли возраст, которому не рекомендовали бы?
Юрий: Я должен моментально подстроиться и спросить, какая аудитория слушает «Европу Плюс»?
W&S: Молодые.
Юрий: Спектакль для молодежи. Нормально? На самом деле, театр – это для молодых. Там много чего-то неожиданного, чего молодые люди могут недополучать. Кто-то в сети, кто-то по телевизору. В театре очень много живого, честного, здесь и сейчас. Это не какая-то пленка, это живые люди, это живая машинерия, это яркая музыка. Это очень важно. И главное – мысль. Вы в театр приходите не для того, чтобы не потерять время, а приобрести. В театре «Модерн» мы видим это по продажам, сейчас уже почти всё распродано. Я благодарен зрителям, что они так активно идут в театр. Это правда приобретение себя, а не потеря около ноутбука.
W&S: У вас большая любовь к русской классике. В любой экранизации есть изначальная дилемма, как мне видится: сохранить оригинал дословно или привнести в него своё прочтение. Как вы разделяете, где грань между уважительным отношением и вольной трактовкой?
Юрий: Это вопрос к папе с мамой, вопрос воспитания.
W&S: Я про творца.
Юрий: А творцов не воспитывают родители? У меня в этом году выйдет «Три сестры» по Чехову.
W&S: Это драматическая история, которую вы перенесли в кинематограф, по сути.
Юрий: Да, это пьеса Чехова, та самая легендарная. Но у Чехова девушкам 20-25, а я сделал по 60, не меняя текста. Средняя сестра Маша в омут с головой влюбляется при живом муже и уходит к Вершинину в 60. По-другому же.
W&S: Спасибо, Юрий.
В гостях у Week & Star побывал российский режиссёр театра и кино, сценарист, продюсер, клипмейкер, художественный руководитель театра «Модерн» и академик кинематографических искусств — Юрий Грымов!
