17 марта гостем шоу Week&Star стал актёр Павел Рассомахин! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке».
Александр Генерозов: И сегодня этот час с нами на Европе Плюс проведёт классный, невероятно харизматичный и очень востребованный актер театра, кино и сериалов, рад представить всем – Павел Рассомахин! Привет, Паша, и всем добрый вечер, дорогие друзья!
Павел Рассомахин: Добрый вечер, добрый вечер, здравствуйте всем!
Александр Генерозов: Ух, голос какой у тебя драйвовый! Ну а начну я с такой темы. Ровно через три дня, то есть 20 марта, произойдет важнейшее событие, день станет длиннее ночи на полгода. Ты ждёшь этот момент с нетерпением, или, как и учат нас психологи: «Любите каждый день. Каждую секунду»?
Павел Рассомахин: Ну конечно, жду! Потому что все мое тело, вся моя физика ждет, что настанет солнце, пойдет витамин D, ну, тяжеловато, конечно, когда мрак вокруг, когда ты встаешь утром, да если даже и днем встаешь, но все равно ощущение, что это раннее утро. Наконец-то я буду чувствовать тепло, свет, и оно будет внутри меня.
Александр Генерозов: А еще сегодня у каждого, наверное, телефон сочится гифками, где вперемежку горки блинов, горящие чучела и просьбы о прощении. Такое ощущение, что мы просим прощения у наших нутрициологов и у Жанны д'Арк одновременно. Или тебя не заваливают этими открытками?
Павел Рассомахин: Ну я блины люблю, я себя потом проклинаю за то, что слишком много съел (смеётся). Ну всё-таки надо держать какую-то форму, хотя... Я, кстати, недавно сделал жене безглютеновые блины, но, честно скажу, это оказалось совсем не то, совсем не то...
Александр Генерозов: Ну и что ж, у тебя роскошная главная роль в очень добротно снятом ситкоме «Камера Мотор». И знаешь, что первое меня удивило? Сериал снят продакшном Сергея Жукова! Того самого, «Руки Вверх». Он постоянно был на съемочной площадке, он был в процессе?
Павел Рассомахин: Да, он достаточно внимательно следил, я бы даже сказал пристально. Но не всегда мог быть, конечно, на съемочной площадке, но точно внимательно отсматривал материал, давал комментарии, всегда был кто-то из его представителей на площадке, если ему не удавалось быть с нами. Это было очень ответственно, со своей стороны скажу.
Александр Генерозов: По сюжету фильма ты переснимаешь в местах лишения свободы кинохиты 80-х. Ты нашел что-то новое в них, просто так или иначе ты смотришь на них как бы взглядом режиссёра уже?
Павел Рассомахин: Да, конечно, перед тем как снимать я, во-первых, перечитал сценарий и вспомнил их, я, конечно, многие из них смотрел, но мне было приятно обновить воспоминания, и в некоторых из них я даже снялся!
Александр Генерозов: Да, там, в процессе ваших съемок?
Павел Рассомахин: Да, я прикоснулся к легенде, пусть даже в условиях съемок в колонии-поселении. И это, я скажу вам, достаточно любопытно даже в таких странных условиях. Побыть героем, Джеймсом Бондом или Индианой Джонсом, – это был для меня очень приятный опыт.
Александр Генерозов: Да, знаешь, тут интересно, вот мой друг написал, что недавно переглядел «9 1/2 недель», который в свое время воспринимал только как фильм с откровенными и каноническими сценами, и он понял, что это очень крутой и глубокий фильм! И я подумал, что может блокбастеры 80-х остались недооценены из-за очевидных и ярких моментов, перестрелок, гор оружия и так далее?
Павел Рассомахин: Ну да, наверное, в первую очередь обращали внимание на экшн, спецэффекты, Терминатор кожу с руки занимает, я сам ночами не спал в то время, а потом уже и на сам фильм обращаешь внимание.
Александр Генерозов: И не могу не коснуться, прямо в завязке первой серии ты рассказываешь всеми доступными способами сюжет фильма «Коммандос» начальнику тюрьмы. Мне кажется, тебе сказали просто: «Паша, это твой бенефис, реализуй эту сцену». Или это все четко по сценарию готовил?
Павел Рассомахин: Я, конечно, к этой сцене готовился, но в итоге именно так и было. Я сказал: «Давайте, у меня есть парочка идей, вот так вот и вот так вот сделаем!» Я пытался взять референс этого фильма, и если честно, он в этом фильме просто стреляет из разных видов оружия, и я предложил, что я просто буду стрелять из самых разных предметов, я стрелял из гитары, из всего что было, ну и в конце добавил небольшую отсылку к «Терминатору», найдете?
Александр Генерозов: Ну и не «Камерой Мотор» единым, в работе продолжение «Гусара». У тебя была уникальная возможность увидеть Харламова с разницей в 4 года, вновь холостого, как и следует гусару. Тупо спрошу: ну как там Гарик?
Павел Рассомахин: Да прекрасно! Как и всегда, первый дубль идет в мусор, потому что ты дико смеешься, все с другого дубля берется. Все очень смешно, он прекрасно работает, быстро переключается.
Александр Генерозов: На самом деле это неудивительно. Просто мы за комедийным талантом не видим, что Гарик учился в Голливуде, даже у самого Билли Зейна, и он крутой актер. Это правда, что ты у него фактически как у педагога в свое время учился?
Павел Рассомахин: На самом деле у Гарика есть даже некоторая скромность в отношении своей игры. Он немножко переживает, что нет школы. Наверное, это какое-то кокетство, но мы и не соревновались в этом плане. Понятно, что в плане харизмы я не переиграю его никогда.
Александр Генерозов: А ты решил состязаться в этом?
Павел Рассомахин: Ну… надо все-таки ставить цели, до которых ты не можешь дотянуться, только тогда ты будешь развиваться (смеётся). Поэтому конечно, хочется тянуться к мастерам, а я так его и назову.
Александр Генерозов: Образ путешественника во времени, которого играешь ты – он имеет несколько вариаций, от Шурика из «Ивана Васильевича» к чокнутому доку в «Назад в будущее». Твой Журавлёв всё-таки ближе к кому? К нашему, импортозамещенному?
Павел Рассомахин: А я как-то взял и скрестил «Рика и Морти» с «Иваном Васильевичем», чтобы было корректно (смеётся). Шучу, на самом деле все индивидуально, ясно, что машина времени – это движок, и на нее можно придумать всё что угодно. А сюжет развивается самостоятельно, особенно во втором сезоне, он будет очень необычным. Он будет отличаться от первого, там будет встроенная любовная линия, там появляется злодей, скоро всё выйдет!
Александр Генерозов: Ну и в работе продолжение «Я тебя иду искать!». Наверное, самый твой несмешной из крупных проектов?
Павел Рассомахин: Если честно, это тот проект, где мы снимаем вдвоем с братом. По отдельности. Дело в том, что Ивана Демина – это мой персонаж – его сначала играл брат, потом он не смог, и играл я в двух сезонах, а теперь снова брат (смеётся). Ну, понятно, что все нас путают и приписывают то, чего у меня нет ему, и наоборот. Это нормально, мы уже привыкли к этому.
Александр Генерозов: Осталось только узнать, что ты сейчас первый раз об этом признался, и все, продюсер, директор – тоже не знали: «Как, как, это были разные братья?»
Павел Рассомахин: Да нет, ну конечно там прописывается и имя, и фамилия, там все серьезно!
Александр Генерозов: Слушай, ну а если мы уж коснулись вопросов про отношения братьев – это не первый проект, где вы не вместе, и я подумал, что это, наверное, сложный момент для вас, когда один получил роль, а другой – нет. Или вы как-то еще на берегу, в самом начале актерской карьеры, договорились об этом? Что так будет, рано или поздно?
Павел Рассомахин: Ну я так скажу, что мы с самого детства играем в разные игры, и только потом уже начали в театре играть вместе. Да, мы были единомышленниками друг другу, подыгрывали, и когда приходят какие-то пробы на одну роль нам обоим, мы знаем, что у нас разный характер, разный темперамент и, исходя из этого, мы и толкуем роль по-разному. Поэтому победит сильнейший, мы предлагаем режиссеру, а там – как ему понравилось. Здесь все честно. А если честно – значит, не обидно.
Александр Генерозов: Ну а с другой стороны, и в любом случае хорошо, и так, и так, идет в копилку братьев Рассомахиных.
Павел Рассомахин: Да, всё на семейный бренд работает! Поэтому я всегда Дане говорил: «В плохом кино не снимайся, это и на меня будет распространяться».
Александр Генерозов: Что это вообще значит – быть близнецом? Когда есть семья, дети внуки будут, но только брат – полная твоя генетическая копия.
Павел Рассомахин: Ну, на самом деле я, наверное, всех разочарую в том плане, что это миф, когда, например, говорят, что если одному больно, то и другой почувствует боль в этом же месте. Без этого всего, но если ты растешь с человеком, который с детства всегда с тобой, ты начинаешь его понимать, знать, и понятно, что уже ты можешь предсказывать, что с ним. Правда, бывают у нас совпадения и мистического характера, например, аппендицит в одном году нам удалили. Хотя, наверно, ели семечки вместе, но сам факт таков. Или травма колена была в одно время. Мистика!
Александр Генерозов: Больше информации в серии быстрых вопросов, ответы в любом размере! Сцена и площадка. Идеальная пропорция в твоей жизни какова, 50/50?
Павел Рассомахин: Это такой же вопрос, как из серии «какую рыбалку ты больше любишь, зимнюю или летнюю?» Своя специфика. Вообще, в идеале, наверное, 30 театра на 70 кино, потому что театр – это... Но на самом деле это очень сложный вопрос.
Александр Генерозов: Потому что в кино платят хорошо! А вот такой вопрос: есть фотка, где ты в образе Гарри Поттера с молнией на лбу даже. Это просто флешмоб, фотосессия или все-таки роль?
Павел Рассомахин: Ха! Сейчас смешная ситуация вышла, недопонимание с одним проектом, на афишах выложили мое имя, но в итоге к спектаклям, которые сейчас выходят про Гарри Поттера, я не имею ни малейшего отношения, при всем уважении. Но эта фотография была давным-давно сделана друзьями, так что это тупо совпадение.
Александр Генерозов: Даня спрашивает – надеюсь, не брат твой – почему не Росомахин, а Рассомахин? И любишь ли ты персонажа Хью Джекмана.
Павел Рассомахин: О, фамилия была действительно Россомахин, причем с двумя «с», почему-то. Дедушка сам был с Вятских Полян, потом они переехали в Беларусь с бабушкой. А там как слышится, так и пишется. И поэтому стали Рассомахиными. А персонажа Хью Джекмана конечно люблю, великий шоумен!
Александр Генерозов: Кинокорм. Свой личный, или ты демократичен и прост?
Павел Рассомахин: Конечно, я демократичен, я стараюсь есть всё, что дают. Но всё же желательно, чтобы там был список на выбор. Потому что всё-таки блюсти фигуру нужно, чтобы не сильно отличаться от брата (смеётся). Кинокорм иногда этому очень сильно способствует.
Александр Генерозов: Ты «текстосхват»? Или «текстомуч»?
Павел Рассомахин: Я думаю, что я очень текстоцентричный артист, я очень уважаю текст и всегда стараюсь, как написал автор – так и сказать. Потому что всё-таки автор старался, и в этом заложен образ.
Александр Генерозов: 29 декабря, в один день с тобой, родились – Джуд Лоу! Режиссер Лилли Вачовски! Ну и давай добавим солиста The Offspring Декстера Холланда! У тебя есть один шанс сказать или спросить. К кому бы подошел?
Павел Рассомахин: К одному? Аааа, ну, давайте, всё-таки, к Джуду Лоу. Такой артист – это просто мастер!
Александр Генерозов: А если к Вачовски в «Матрицу» бы попал, то какую таблетку бы выпил?
Павел Рассомахин: Красную. Правда, она, конечно, расстраивает, но, по крайней мере, ты будешь расстраиваться со знанием.
Александр Генерозов: Ты охотно участвуешь и в антрепризах, и в постоянных спектаклях. Какой театр у тебя всё-таки главный, домашний? Театр Наций?
Павел Рассомахин: Центр драматургии и режиссуры. Там у меня трудовая лежит, собственно. Там замечательный худрук, наш мастер – Владимир Панков. Ну и в Театре Наций, конечно же, под руководством замечательного Евгения Витальевича Миронова тоже я с удовольствием работаю. Прекрасные два театра, разорваться я не смогу, я их люблю.
Александр Генерозов: А антреприза, мне кажется, это ужасно прикольная штука для актера, не быть ни к чему привязанным, путешествовать, давать спектакли.
Павел Рассомахин: Там сложность в том, что спектакли должны окупаться, должны быть смешными, легкими, их должно быть легко, очень быстро поставить.
Александр Генерозов: То есть своего рода развлекуха?
Павел Рассомахин: Ну не то чтобы развлекуха, это тоже замечательно, тоже интересно. Просто какие-то вещи, которые хочется сделать именно в театре, особенно актеру, чтобы научиться, сыграть, к примеру, Гамлета или еще что-то, так вот, антрепризой это не продашь. Но если ты это сыграешь, это будет твой личный творческий рост. Я за что люблю театр – это такой профессиональный спорт для артиста. Он может, наконец, погрузиться так, что и расширит свой диапазон, свою личность, как-то так.
Александр Генерозов: Ну, то есть «Сказку о последнем ангеле», вещь с твоим участием, которая получила «Золотую маску» – это, наверное, в антрепризном формате немыслимо?
Павел Рассомахин: Да, действительно, это очень сложно вывезти, это очень сложная постановка, я очень счастлив, что участвую там, этот спектакль дал мне очень большой творческий рост.
Александр Генерозов: Ты с братом учился в ГИТИСе, но указано, что еще и обучался в «Школе ловкости». Что это такое? Звучит крайне непонятно!
Павел Рассомахин: Это наш педагог по сценическому движению, Владимир Малюгин – он создал такую школу, где можно учиться жонглировать, продолжать обучение тому, что нам давали, собственно, в институте, но давали отчасти мельком. И там можно было углубить знания. В частности, вращение палок, какие-то цирковые штуки, которые нам самим были интересны. Они начали у нас получаться, и потом еще сам начал ходить в гимнастический зал, прыгать на дорожке, всякие трюки там, сальто, просто люблю ощущение полета!
Александр Генерозов: Ну, то есть, это хоть и околоцирковое, но обучение было театральное, да? Продолжение пластических этюдов?
Павел Рассомахин: Да, ну на самом деле просто было интересно. Потому что мы с братом еще и фехтованием начали заниматься, сценическим, конечно. У нас это все получалось, и мы с большим удовольствием решили продолжить.
Александр Генерозов: А когда во время сцен боя кому-то фингал поставишь, ну или в печень съездишь – это, как правило, проявление непрофессионализма? Или просто случайность?
Павел Рассомахин: Это мы один раз просто с братом не договорились: «Ты бьешь головой сюда, я – сюда», раз-два-три – бах! И там с тех пор кусочек носа отколот.
Александр Генерозов: Вот как вас отличают! Буду знать (смеётся)! А с учетом всех этих навыков мог бы в пантомиме сыграть? Я, честно сказать, даже и не соображу, это ведь какое-то отдельное искусство, и театр, и цирк в чем-то...
Павел Рассомахин: Мы занимались в театре масок дель-арте, и вот там очень много пантомимы. То есть вот эти лацци, использование воздуха для всяких шуток и номеров, полагаю, что я бы смог. Но надо, конечно, для этого отдельно потренироваться. Я бы, конечно, пошел к кому-то, ну, в ту же школу ловкости даже. Чтобы снова это развивать.
Александр Генерозов: Но внутри театра этого сейчас нет, кроме каких-то отдельных интегрированных элементов? Я вот не могу вспомнить ни одного пантомимного спектакля.
Павел Рассомахин: Чистая пантомима? Может где-то есть, но это все-таки очень сложный жанр, и мало кто владеет им на таком уровне, чтобы сделать из этого с полноценный спектакль. Я вот только вспоминаю ребят, которые на пантомиме делали целое шоу, The Umbilical Brothers, из Австралии ребята, два шоумена, и они построили всё шоу на пантомиме. Но это очень сложно, до них прямо очень сложно дотянуться.
Александр Генерозов: Ира пишет: «Павел, предлагали вам участие в телепроектах? Например, в танцевальных?» А мне кажется, прикольно было бы.
Павел Рассомахин: Пока нет, пока нет. Но было бы, конечно, интересно. В театре я танцую часто, в кино пока не танцевал, я иду в кино скорее через комедию, и, как правило, персонажи у меня, которые не танцуют.
Александр Генерозов: А я вот хотел тебя попытать об актерской жизни, уже знаешь с такой бытовой точки зрения. Меня на мысль навела Анна Цуканова-Котт, она неделю назад мне рассказывала, что перестала сниматься, потому что постоянные командировки, постоянные экспедиции, постоянно сбитый график. Тебе это тоже может тяжеловато?
Павел Рассомахин: На самом деле банальный ответ: не сложно, когда тебе это нравится. Понятно, что никто не хочет купаться в холодной воде, постоянно сниматься по 12 часов. Актер, по идее, – это машина по производству эмоций. Институт тебе нужен только для того, что если у тебя не получается, ты бы это мог вытянуть манками из себя. И 12 часов кряду, каждый день с одним выходным быть в абсолютно разных условиях – это действительно... сложно.
Александр Генерозов: Это может однажды надоесть?
Павел Рассомахин: Я просто нахожусь в поиске этого великого произведения жизни, своего magnum opus, ищу свою роль, которую мне хочется сыграть. И пока я этим горю, мне не сложно, так скажу.
Александр Генерозов: А как ты понимаешь во время съемок, получился дубль или нет, ты сам это понимаешь, или тебе все-таки это говорят? Прости, если дилетантский вопрос.
Павел Рассомахин: Нет-нет, все нормально. Я просто ушел из понимания того, хорошо или плохо сыграл. Я самокритику в последнее время отключил. Я понимаю просто: зачет или незачет. У меня была задача, мы построили с режиссером такую задачу, я ее выполнил? Выполнил! Стараюсь, конечно, в каждом дубле сделать все хорошо. Просто потому что непонятно, что в итоге в монтаж пойдет. Но все же зачет-незачет, такая история. Без какого-то самоедства, иначе это очень много энергии у тебя забирает.
Александр Генерозов: Смотри, мы, зрители, очень четко разделяем для себя, коммерческая история или некоммерческая. Вот ты в «Испытании» у Александра Котта снимался, там вообще, кажется, немое кино, если я правильно помню, и это артхаус, фестивальное кино. А другая какая-то лента, понятно, что ради коммерческой составляющей. Или это деление в нашем восприятии, у тебя такого нет?
Павел Рассомахин: Я делю в основном по жанру, «как надо существовать здесь». В артхаусе, как правило, очень мало комедии, так скажем. А коммерческое – да, оно более комедийное. Я влюбляюсь в каждого своего персонажа, потому что иначе это не сыграть. Я стараюсь радоваться, потому что как еще? И поэтому – да, я не делю.
Александр Генерозов: Пробежимся по вашим вопросам. Миша: «Поддерживаете ли с кем-то отношения по “Отелю Элеон”»?
Павел Рассомахин: Чаще всего с братом общаюсь (смеётся).
Александр Генерозов: Тимур: «Как вам было носильщиком на “Кухне”»?
Павел Рассомахин: Ну, чемоданы были не тяжелыми, поэтому легко (смеётся)!
Александр Генерозов: Многие спрашивают про питомцев, есть ли кто дома? Вечный и любимый вопрос.
Павел Рассомахин: Питомцев пока нет, но есть дома ёлка, еще осталась с Нового года, и сегодня мы должны ее выбросить.
Александр Генерозов: Пора! Ну, и спрошу, будет ли у «Камеры Мотор» второй сезон, как думаешь?
Павел Рассомахин: Ну, в конце написали же «to be continued», поэтому я полагаю, что...
Александр Генерозов: In the future?
Павел Рассомахин: Да, in the future!
Александр Генерозов: Паша, спасибо огромное, очень интересно с тобой говорить, и ждём с новыми проектами, считай, инвайт у тебя уже!
Павел Рассомахин: Спасибо!
Александр Генерозов: Павел Рассомахин, актер театра, кино и сериалов провел с нами свой воскресный вечер на Европе Плюс! Ну а я, Александр Генерозов, встречусь с вами ровно через 7 дней с новым выпуском Week&Star! Не забудьте, воскресенье, в 17:00! Будет звёздно. Будет интересно. Пока!
Павел Рассомахин: Пока-пока!
