3 октября гостем шоу Week&Star стал главный редактор журнала MAXIM – Александр Маленков! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке».
Александр Генерозов: На Европе Плюс журналист, писатель, и даже стендап-комик, главный редактор отличного мужского глянца MAXIM – Александр Маленков! Привет, Александр, и привет всем, кто с нами сейчас.
Александр Маленков: Всем привет! Здравствуйте!
Александр Генерозов: Знаешь, есть два очень эффектных титула, я к ним прибегаю как к двум костылям, когда сложно человеку дать достаточно весомое представление. Это «медиаменеджер» и «визионер». Попробуй, придерись, да? У тебя всё с титулами хорошо, но если бы я их всё-таки к твоей персоне примерил – как тебе?
Александр Маленков: Ну… Да, любой главный редактор – это медиаменеджер. Потому что, к сожалению, когда ты становишься начальником, ты занимаешься менеджментом. Хотя вот ты творческий работник, и ты должен расти, неизбежно, всегда рост – это менеджмент. Мне тут тренер жаловался: «так люблю тренировать, но у меня тупик. Если расти – то только в менеджера спортзала». И мы друг у друга «поплакали» на плече, я помню. А «визионер»? Опять же, журналист обязан быть визионером, обязан интересоваться всеми новинками, плюс для меня это действительно очень интересно, куда мы катимся, какое будущее нас ждёт. Я вообще очень люблю науку, научную фантастику, поэтому вот такое хобби у меня, немножко визионер.
Александр Генерозов: Главный циник и убежденный редактор, ну или наоборот, журнала MAXIM, подставьте вариант сами, Александр Маленков на Европе Плюс! Вот я сказал «циник», а ты ощущаешь себя сам благородным таким циником, или я это приписал тебе?
Александр Маленков: Ох, ну конечно, хочется так сказать: «Да конечно!» и поехать дальше, но есть просто юношеский цинизм, а есть цинизм зрелости. Это разные вещи. Скорее, цинизм глобальный, по поводу человечества, надежды, что всё будет суперхорошо… Всё будет как обычно, вот мой «визионерский» прогноз (усмехаясь).
Александр Генерозов: Ну а ты не находишь, что благородный такой цинизм, с нотками выдержанных пряностей, с выраженными танинами – удел сейчас глубоко взрослого поколения? А в тренде жертвенность.
Александр Маленков: О, да, да. Поколение снежинок – их так называют даже.
Александр Генерозов: И вот этот страдальческий паттерн будет всё дальше заходить?
Александр Маленков: Я думаю, жизнь их обломает. Я прямо, как говорится, «запасся попкорном», и смотрю на двадцатилетних. И я думаю: «Вот через 20 лет я на них посмотрю», когда на практике применят свой опыт. Они сейчас студенты, им кажется, что все им должны. А когда они выяснят, что далеко не самое страшное, если на тебя просто косо посмотрели, не так тебя назвали – это не самое страшное в жизни. И вот когда они выяснят, что никто им ничего не должен, они закончат свои ВУЗы и начнут работать, и вот тогда-то, через 15 лет пахоты в офисах, я посмотрю, что их на самом деле будет огорчать. Я думаю, что они станут тоже циниками в чем-то. Это просто у них сейчас юношеское заблуждение.
Александр Генерозов: Ну хорошо, а как ты тогда оцениваешь, как главный редактор мужского глянца, как будет выглядеть новая маскулинность? В сочетании с этой жертвенностью: «аах, как же так?»
Александр Маленков: Ну она уже есть, ничто же не наступает как новый год – бац, и завтра с 12 часов всё поменялось. Это чуть более чувственный тип, и не сказать, что это плохо. Мы противопоставляем этому брутальную, традиционную маскулинность, довольно скучный типаж, как мы теперь все понимаем. Он теперь даже уже исчез из кино, и появились куда более интересные и сложные персонажи. Новая маскулинность более сложная. Она даёт право мужчинам быть разными, и это здорово, потому что мы действительно все разные. Новая этика даёт любым меньшинствам быть. Старая маскулинность может перестать быть мэйнстримом, она станет нишей. Старые добрые брутальные мужчины, как мы с тобой, останутся тоже, с правом на существование и в повестке дня, просто подвинутся.
Александр Генерозов: Сразу в памяти всплыла картинка, не знаю «фотожаба» ли или правда. Бонд, сидящий сзади на мотоцикле за девушкой…
Александр Маленков: Ну опять же, могут такое сделать – не значит, что вытеснят предыдущего Бонда. Пусть будет много разных Бондов, всё дробится!
Александр Генерозов: Этот журнал позиционирует себя как мужской, но мне кажется, MAXIM давно вышел за грани гендерных стереотипов. У вас много лет проходит конкурс «Топ-100». Скажи, как часто ты наблюдаешь очевидную смену трендов в этом конкурсе? Ну вот когда условный «дакфейс» сменяется типажом условной же Насти Ивлеевой?
Александр Маленков: Я бы не сказал, что это касается внешности. Это скорее жанры. Был действительно такой четкий тренд, когда мы начинали в конце 2000-х, это были актрисы, героини ситкомов. Комедийные актрисы, смешные девчонки, которые не были какими-то богинями, это была такая простая девчонка. Потом настала эпоха таких «див», это была Вера Брежнева, как некий эталон и идеал. И в последние годы у нас с одной стороны очень неожиданно, а с другой, если подумать, ожидаемо – Люба Аксёнова, тоже девчонка, пришла на смену женщине-воительнице, сексуальной валькирии. По всей видимости, надоедает один и тот же типаж. И в основном, конечно же, это актрисы. Они нас питают.
Александр Генерозов: О механике, что, где, когда? Уже идёт?
Александр Маленков: Рейтинг 2021 уже идёт, голосование идёт во всю, оно составляется на основе голосов посетителей сайта maximonline.ru, и я призываю сейчас всех зайти туда. Механизм постепенно отладился очень интересный, 50 пар, выбранные случайно из ста пар участниц, и нужно выбрать из двух – типично мужское такое занятие, да – выбрать из двух фотографий. И, пятьдесят раз вот так выбрав, ты уходишь. Каждой, кого ты выбрал, начисляется очко, которую не выбрал – не начисляется. Ну и чтобы уже заполировать объективность, мы точно так же просим выбрать сто каких-то мужчин-селебов известных, выбрать по десять из ста, потом мы их складываем и получаем действительно объективную картину более эгалитарного и более элитарного голосования, чтобы не было перекосов. Заслуги этих женщин, которые может быть и не участвуют в ситкомах, а они супермодели, просто народ-то их и не знает – тоже получили свои голоса. Вот таким образом. Сходите и проголосуйте, надо вообще брать за это деньги, потому что это очень весело! Аттракцион – ты сидишь и решаешь судьбы своих любимиц.
Александр Генерозов: MAXIM неизбежно связан с обнаженной натурой, она ещё, глобально говоря, продаёт?
Александр Маленков: Сейчас не очень понятно, что такое «продаёт» с точки зрения брендов, потому что бумажный носитель остался таким «витринным», он не приносит особо больших денег, он просто есть, и это круто. А это скорее «кликабельно», как я бы сказал. Да, это даёт трафик, а трафик – это деньги. И в общем, да. Когда речь идёт о базовых человеческих интересах – они не меняются. Меняется платформа, меняется форма, мы видим по инстаграму – у нас сколько обнаженной натуры продаёт он, и какие деньги девчонки делают там на рекламе, просто показывая себя. Слава Богу, на уровне инстинктов пока перемен нет. Конечно, в открытую всё это стало труднее, какое-то, не знаю – новое ли ханжество, или какая-то высокая нравственность, или традиционные ценности… да как угодно назовите. В медиапространстве это есть, и я отношусь к этому как к волне, волна пришла, волна ушла, за историю было так много этих волн некой эмансипации, освобождения и снова консервативного ханжества, что просто сидишь и наблюдаешь как за прибоем на море.
Александр Генерозов: Ну тут у нас всё стало несколько запутано, на мой взгляд. С одной стороны, всё больше и больше каких-то границ отодвигается, вплоть до несимулированного секса в кино, эта практика потихоньку входит в мэйнстрим вполне себе. А с другой стороны заблюривается всё, что можно и что нельзя, и банятся аккаунты в соцсетях с самой порой невинной картинкой, что побуждает пользователей сидеть и долго думать «пройдёт – не пройдёт». Мне кажется, что общество потеряло консенсус по этому поводу?
Александр Маленков: Ну и хорошо! Пусть общество продолжает дробиться, не нужно ему иметь ни консенсуса, ни мэйнстрима, ни единой шкалы, пусть будет много разных систем координат, и ты сможешь выбирать, это же прекрасно! Ты будешь таким, у тебя есть такие-то ресурсы. Я думаю, что становится больше, конечно, ограничений в социальном контенте, в соцсетях, мы понимаем почему. А в культурных каких-то единицах контента – больше стало свободы, в сериалах, кино, в книгах. И до них, по крайней мере, ещё не дотянулись эти лапы цензуры.
Александр Генерозов: Меньше слов, больше информации, короткие вопросы, ответы в любом размере! Золотое десятилетие мировой журналистики по твоей версии?
Александр Маленков: 90-е 20 века. Уже было много дополнительных ресурсов, уже был интернет, уже всё глобализировалось, но ещё всё было можно. И ещё за это люди платили деньги.
Александр Генерозов: Представить ваш «Топ-100» без пластики, без фотошопа, без фильтров. Это реально, или всё слишком далеко зашло?
Александр Маленков: Это не конкурс фотографии, это рейтинг людей, поэтому, действительно, фильтры, наверное, трудно отменить, многие без фильтров просто не выходят на улицу. Пластика? Пластики не так много у наших звезд, я хочу сказать, ну у тех, кто в нашем рейтинге, по крайней мере. Действительно у настоящих звёзд, которым необязательно брать пластикой. А талантливым актрисам, певицам – им это необязательно. Меня больше пугает пластика на улице, молодые девчонки начинают себя под лекала резать, все хотят быть Кардашьян, не понимая, что это смешно.
Александр Генерозов: MAXIM нет в TikTok. Принципиально?
Александр Маленков: Представлен, но плохо. Всё-таки MAXIM повзрослее, и у нас всегда вопрос «что делать». Мы подождем, мужчины «за тридцать» когда в TikTok перетекут – будем делать.
Александр Генерозов: Писатель, стендап-комик. Тема закрыта?
Александр Маленков: Нет, не закрыта, более того, у меня сейчас открывается обширная сценарная тема, и я занимаюсь сериалами, наконец – надо было заняться давно уже этим. И писательская тема, выступления. Это не совсем был стендап. По реакции зала можно было подумать, что это стендап, но я читал по бумажке. Сейчас индустрия всё ещё не оправилась и не собирается этого делать, потому что трудно собирать залы, всё это с ограничениями. Люди просто не рискуют строить планы, потому что могут это дело и отменить. Поэтому – да, всё в цифре, и лучше писать на бумаге, и потом снимать по этому делу уже живые картинки.
Александр Генерозов: Ну и визионерский вопрос. Будущее светло? Как вот если виртуальный ползунок освещенности подвигать, насколько там светло всё?
Александр Маленков: Вот я прочитал замечательную книжку и вам всем советую – «Лучшее в нас» Стивена Пинкера, и там нет никаких ощущений, там сухая огромная статистическая база, которая показывает, что мы движемся к светлому будущему. Настолько меньше стало насилия, настолько больше стало грамотности, доедания, настолько меньше голода. А то, что мы вокруг видим – это такое информационное искажение нашей эпохи. Просто по количеству, по размеру всего плохого стало меньше. Поэтому будущее, безусловно, абсолютно лучезарно!
Александр Генерозов: Главный редактор главного мужского глянца, MAXIM конечно же, по работам которого можно составлять учебные пособия для журналистов, Александр Маленков на Европе Плюс! Комплимент, может быть даже жирноватый, нет?
Александр Маленков: Ну нет, почему? Мне даже присылают: «Я курсовую пишу по вам», или кто-то там диплом защищает. Было, было!
Александр Генерозов: Я такую малоприятную тему хотел осветить, мы даже зацепили её чуть раньше. «Цензура ботов» – я бы так её назвал. Потому что мы попадаем в жестко цензурированное поле в наших соцсетях, но там не конкретные люди, а неведомые нам существа, которые человека с фамилией Хохлов банят. Это такая «юриспруденция на минималках», я бы назвал. Что-то похожее на суд, ну или на штрафы с камер и их обжалование. Только с камерами либо отменят, либо оставят, а тут могут полумеру, пессимизацию трафика включить и прочее. Всё так и будет «улучшаться», как ты и говоришь про светлое будущее? Или вот он такой, наконец, прорисовался Скайнет? Не летающие роботы, а вот это…
Александр Маленков: Да, ну в этом смысле я, конечно, не вижу перспектив для улучшения. Они идут к абсолютной стерильности. Не по своей вине, конечно, им это совсем было бы не нужно. Зачем им лезть в твой контент – их задача показывать рекламу и собирать денежки, но бесконечное давление – по сути это претензии к Кириллу и Мефодию, которые придумали алфавит, на котором пишут матерные частушки. Они дали людям инструмент, а этим инструментом делают людям плохое! Они просто дали инструмент, но они вынуждены отвечать и отрезать кусочки свободы. Они все сейчас, я уверен, находятся в огромном замешательстве и не понимают, что делать. Потому что ты спой им какую-нибудь песню, гимн, фотку пирожка опубликуй, и найдётся тот, кого это оскорбит, им напишет, они вынуждены будут отреагировать. То есть они выродятся в совершенно какое-то, я не знаю, стерильное, доброе, прекрасное… Вот я видел тут название фирмы «Улыбка Радуги», и соцсети станут именно этой «Улыбкой Радуги». И да, у меня знакомая ведет в Яндекс Дзене садоводческий канал, и она не может про выращенный ей хрен писать. Про все растения может, про хрен – запрещают.
Александр Генерозов: Ну так может ты как программист по образованию скажи, это просто кривые алгоритмы?
Александр Маленков: Ну конечно они кривые, конечно это не искусственный интеллект, это обычные алгоритмы «Если» – «То». Если встречается «хрен», то надо забанить. Поскольку там сидит миллиард человек, в том же Facebook, невозможно найти такое количество цензоров живых, чтобы с каждым кейсом разбираться. И единственный способ – поручить это алгоритму, а они несовершенны. Искусственный интеллект не сможет? Люди не могут договориться, что добро, а что зло. Люди не могут, спорят в судах, где эротика, а где порнография. Где оскорбления, а где не оскорбления, помните же прекрасный фильм «Народ против Ларри Флинта», да? Было это клеветой или нет? А они что, хотят, чтобы алгоритмы решали? Да не будет этого никогда, поэтому просто наступит некая стерильность, и народ уйдёт в какой-нибудь Даркнет, я не знаю – где свободно будет? Пока что Telegram работает ещё вот…
Александр Генерозов: У MAXIM в целом есть ряд статей и публикаций с довольно смелой позицией. Вы этим выделяетесь. Насколько страшно быть бесстрашным? Налететь на религиозного фанатика?
Александр Маленков: Нет, конечно, я тщательно взвешиваю наши все смелые высказывания, каждое слово. Я понимаю, как работают законы, за что могут прищучить, за что нет, что может оскорбить, а что не может, поэтому они всегда немножко замаскированы эвфемизмами. Тут чаще всего вопрос не что ты сказал, а как, и если это прозвучало как-то так, что можно вырвать из контекста, усмотреть в этом что-то страшное, то тогда это просто не очень профессионально написано. И мы всегда как-то элегантно, как я считаю, обсуждаем эти вопросы, сейчас, например, у нас будет статья про патриотизм, так ли он хорош, и можно ли из него делать новую государственную идеологию, и всегда ли это добродетель? Мы много про религию писали, имея атеистическую позицию, и, в общем-то, это не безопасно, но вопрос как именно. В худшем случае тебя попросят удалить это с сайта, как нас просили. Мы идём навстречу, мы соблюдаем законы, не считая их верными.
Александр Генерозов: Журналистика в ее идеальной фигуре должна быть безопасной. Так оно более или менее и есть, если не лезть в расследования, не вести военные репортажи?
Александр Маленков: Просто есть темы, про которые не важно, что и как ты написал, ты с ними как-то заигрался, и ты можешь пострадать. Жернова российского правосудия в общем-то мелют достаточно хаотично, и туда можно попасть просто по принципу, что «прищемит хвост – затянет всего». Хотя ты просто проходил мимо и туда не лез. Поэтому, когда ты пишешь про оружие, производишь какие-то расследования, даже если это был государственный заказ, в конце концов, может получиться как в том анекдоте: «То ли он шубу украл, то ли у него украли, в общем, грязная история». Поэтому, в общем, безопаснее не лезть туда, где большие деньги, особенно сомнительные. А на отвлечённые нравственно-философские темы, такие как патриотизм, национальная гордость, религия – достаточно спокойно можно писать, деньги там особо и не задействованы, и можно писать относительно спокойно.
Александр Генерозов: Любимая и страшная тема сancel сulture, культура отмены. О ней можно долго говорить. Но! Все мои гости говорят, что Саш, у нас это не работает и невозможно, и не будет работать, мы – другие». И я думаю: «А давай-ка я спрошу у Маленкова?» Что думаешь?
Александр Маленков: Ну смотри, у любых таких новинок, нововведений, каких-то открытий всегда есть оборотная сторона. Ты получаешь какую-то новую игрушку, можешь пораниться, можешь порадоваться. Некий опыт обращения с новой идеей, давайте я так скажу, сейчас накапливается там, где она актуальна, на Западе. А уже и там звучат голоса, что есть перегибы, но перегибы всегда неизбежны, это мы и по механике знаем – гиперкомпенсация, маятник был слишком далеко отведён, он заезжает на противоположную территорию, и так далее. Всё это в итоге устаканится. А мы – отстаём, и в данном случае это может быть даже хорошо, потому что мы не первые придём к этому опыту, а значит, у нас всё может быть гораздо спокойнее. По моим прикидкам, в таком, идеологически-нравственном, моральном аспекте, мы отстаем от Европы и Америки лет на 30, может быть на 50. Нас волнуют какие-то нравственные проблемы, которые были актуальны в Америке и Европе, скажем в семидесятых годах. Ну вот пока этот уровень дискуссии, все что касается меньшинств, у нас ещё всё на дискуссионном уровне, а там оно всё само собой. И когда мы дорастём, а это цивилизационный путь, и он неизбежен, он ускоряется, замедляется, но мы там будем, мы идём в русле гуманизации всей планеты, у нас уже будет опыт, мы избежим этих перегибов, поэтому иногда может быть и хорошо быть не самыми первыми.
Александр Генерозов: Хорошо, а с твоей точки зрения гендерный маятник сейчас в какой позиции?
Александр Маленков: Смотря где, в какой стране?
Александр Генерозов: Да у нас, в России, конечно, чего «туда» глядеть…
Александр Маленков: В России гендерный маятник? Мужчины всё ещё, конечно, в привилегированном положении находятся, и идёт нормальное такое движение за равноправие, не быстрое такое, но совершенно правильное. При том что у нас в России гигантские традиции феминизма, всю жизнь в России – у нас вся страна выращена мамами и бабушками, у нас женщины всегда были начальницами и директорами и клали шпалы. В общем, образ раскрепощения домохозяйки – это вообще не наша проблематика. Наши домохозяйки были раскрепощены изначально.
Александр Генерозов: Чем хорошо видео – понятно. И ясно, что курс визажа логичнее на видео, чем на картинках и в тексте. Но я убеждён, что видео невероятно удобнее для фэйк ньюс. Проверить текст – скопировал и в поиск. Проверить видеофакт – локализовать таймкод, перевести в текст и загуглить. Неслучайно самые упоротые антиваксеры именно через видео обращаются, им и лень печатать, да и проверяется в тексте фэйк легче…
Александр Маленков: А всё, YouTube уже с сегодняшнего, кажется, дня запрещает антиваксерские видео. То есть он взял на себя функции не только морального и политического цензора, но и медицинского!
Александр Генерозов: Как ты думаешь, баланс читабельности и смотрибельности – он будет соблюдаться? Потому что сейчас, как мне кажется, чтение в некотором угнетении, пружина маятника качнулась в сторону видео, пользуясь твоим определением.
Александр Маленков: Безусловно, мне в Google мои друзья просто говорят два слова: «буквы мертвы». Всё, до свидания, пришло время видео. И, в общем-то, это такой естественный для нас способ восприятия информации, честно говоря, через глаза и картинки. Куда более естественный, чем через закорючки на бумаге. И, конечно же, было несколько тысяч лет, когда люди воспринимали информацию именно так, а теперь можно опять, так как они привыкли за все миллионы лет своего развития – смотреть и получать её просто непосредственно как зрелище, а не как символы. Ведь просто за неимением иного способа приходилось её в виде символов записывать: «Вася пошёл за водой», словами, вместо того чтобы показать Васю. Но новое приходит, и не убивая старое, задвигает его в нишевую позицию, чтение уже становится нишевым развлечением, скажем так, нишевым способом получения информации, и с этим просто надо смириться, никто ничего с этим не может поделать, и это наш инстинкт. Мы ленивые, а смотреть на движущиеся картинки легче, чем буквы в своей голове трансформировать из символов в образы. Чтение останется, но это не будет основным способом получения информации – никогда.
Александр Генерозов: Но всё же, космический корабль мы по видеоурокам не будем делать? Я тебе такую подкину гипертрофированную историю.
Александр Маленков: Да нет, скорее всего, будем, потому что даже программирование – оно уже визуально, ты там перетаскиваешь объекты в квадратик, ты больше не пишешь, ну куда меньше кодируешь прямо символами. Весь прогресс – именно потакание человеческой лени. Все, кто ругаются – ругайтесь на себя, нам легче смотреть, чем читать, вот получите и распишитесь.
Александр Генерозов: Саша, спасибо огромное, как всегда местами жёстко, дискуссионно, но неизменно интересно, заходи к нам, всегда рады! Александр Маленков, главный редактор главного мужского глянца, провел свой воскресный вечер на Европе Плюс. Александр Генерозов, Week&Star, до встречи в воскресенье. Пока!
Александр Маленков: Пока, счастливо!
