13 декабря гостьей шоу Week&Star стала глава крупнейшей концертной компании SAV Entertainment Надежда Соловьёва! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст, мы есть в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, «Яндекс.Музыке» и Podbean.
Александр Генерозов: На Европе Плюс удивительная женщина, она возглавляет одну из крупнейших в России концертных компаний SAV Entertainment. Её усилиями в Россию приезжают звёзды самого высшего уровня – это Элтон Джон, U2, Depeche Mode, LP, Дуа Липа – этот список можно продолжать очень долго, но мне не терпится представить всем – Надежда Соловьёва! Здравствуйте, Надежда Юрьевна, и привет всем-всем, кто с нами сейчас!
Надежда Соловьёва: Здравствуйте, всем привет!
Александр Генерозов: Надежда Юрьевна, мы плавно подбираемся к новому 2021 году. Он не високосный, он не симметричный, и, наверное, наивно ждать, что всё резко улучшится. Но всё же, вы уже слышите ни с чем несравнимый гул концертных площадок из наступающего года 20-21?
Надежда Соловьёва: Вы знаете, этот год – он очень грустный для нас, необычный. Всё-таки на нашей жизни таких мировых катаклизмов не было. Поэтому в принципе, я считаю, что если ты не оптимист, то нечего тебе вообще делать в этом мире, потому что каждый день могут случиться всевозможные трагедии. Концерты, конечно же, будут – вопрос, когда они будут? Будут они зимой, весной или осенью – я не знаю, и у меня вот этого хрустального шарика нету. В принципе, мы – одна из немногих стран, где хоть какие-то концерты идут. Во всём мире ничего нет, понимаете? У нас хоть там сейчас 25%, что, конечно, чистая профанация. Но всё равно что-то идёт, театры работают, люди могут собственные решения принять, что они хотят – сидеть дома или пойти. Ну такой выбор у них есть. А на Западе такого просто нет.
Александр Генерозов: А когда уже будет можно, мы не столкнемся с такой историей, что люди перехотели, и в принципе не захотят идти на концерты? Вы как-то просчитывали, допускаете?
Надежда Соловьёва: Послушайте, допустить можно всё что угодно. Но я просто считаю, что люди настолько соскучатся по какой-то общественной жизни, а всё-таки поход на концерт – это не просто возможность послушать любимую музыку. Так её можно послушать дома, по радио или во всех возможных девайсах, которые сегодня у всех есть. Но это просто стать частью какого-то большого сообщества, эту эмоцию ты никогда не сможешь получить. Иначе бы все эти живые концерты – они бы исчезли, потому что гораздо дешевле людям послушать это дома, сидя на диване.
Александр Генерозов: Вы возглавили Ассоциацию концертно-театральных и билетных организаций. Как можно всех конкурентов свести и сказать: «Сейчас мы работаем заодно»?
Надежда Соловьёва: Это очень сложно! И это создать можно, а научиться работать вместе – ещё сложнее. Но просто сейчас, поскольку у нас ни у кого практически бизнеса нет никакого, концертов нет, то сейчас самое время выработать какие-то общие принципы. Оказалось, просто, в ситуации, когда случилась пандемия, что наша индустрия – она вообще никак не защищена. И мы вот стали как-то так объединяться, сначала мы просто объединились в какие-то чаты – слава богу, позволяет современная жизнь это сделать! Ну и потом поняли, что у нас всё-таки есть совместные интересы, которые мы не можем отстаивать на государственном уровне. А в такой стране, как наша – да и вообще в любой стране, у индустрии должно быть что-то типа профсоюза. Не знаю, назовите это как угодно, то есть организация, которая будет отстаивать общие интересы всех участников. Вот мы сейчас пытаемся это сделать, я думаю, мы выработаем стратегию и способ существования друг с другом, потому что у нас просто нет других вариантов. Мы между собой вроде как договорились, сейчас мы должны договориться с государством. Потому что мы не можем допустить, чтобы мы, которые, можно сказать, как минимум семьдесят процентов всех мероприятий в стране организуем – чтобы мы оказались никому не нужны. Поэтому, естественно, мы сейчас пытаемся разговаривать с государственными организациями о помощи. Хотя, честно скажу, что понимания… Ну у некоторых организаций есть, но у многих – говорят: «Да, а что они – коммерсанты!»
Александр Генерозов: А вы – генераторы хорошего настроения у людей!
Надежда Соловьёва: Да, но вы представляете, сколько людей работает в нашей индустрии? Это же не только промоутеры – это технари, колоссальное количество!
Александр Генерозов: Пиортехники, осветители…
Надежда Соловьёва: Слушайте, каждый концерт, который мы делаем – у нас задействовано минимум 150 человек, а то и больше, работающих. Я уж не говорю про артистов! У нас почти миллион человек работает в индустрии. Мы вот когда стали собираться и сделали такой какой-то некий реестр компаний – мы поняли, что у нас колоссальное количество народа осталось сейчас без работы!
Александр Генерозов: Ваша работа – она в любом случае связана с риском. Даже если убрать пандемию.
Надежда Соловьёва: Конечно!
Александр Генерозов: Вы не знаете заранее, сколько вы соберете. Для этого нужно быть азартным человеком, или это все математика, всё просчитывается, и вы знаете, что в любой ситуации останетесь в выигрыше?
Надежда Соловьёва: Ну понимаете, всё просчитать, во-первых, совершенно невозможно, потому что чем больше всяких маркетинговых схем, всего остального, тем больше я понимаю, что всё-таки интуиция самого промоутера, знание самого предмета – это всё равно ни с чем нельзя сравнить. Да, сегодня мы можем собрать – сколько кликов, сколько лайков, сколько пластинок продаётся. Но, во-первых, это не всегда коррелируется с живыми выступлениями. Знаете, есть, например, группа Scorpions, у неё в ВК и во всех других не так много народа, вы понимаете? А они собирают стадионы. Живые выступления и вот эта вся техническая часть, они не всегда похожи. Но, конечно, промоутерство – это самый большой риск.
Александр Генерозов: Все своё заберут, а у вас…
Надежда Соловьёва: Да, все своё заберут, а в 19 или 20 часов, когда начался концерт, ты можешь этими билетами на даче туалет оклеивать, понимаете?
Александр Генерозов: Российских музыкантов упрекают, что они живут за счет «чёса». Потому что у них там на Западе и пиратства меньше, и стриминговые сервисы лучше работают, за счет которых можно как-то поддерживать себя. Но, мне кажется, глобально, основной источник дохода музыканта, что в России, что в Европе, что в Америке – это концертная деятельность. Или я всё-таки не прав?
Надежда Соловьёва: Нет, то, что сегодня это так – это однозначно! Потому что раньше основным источником дохода музыкантов на Западе была продажа носителей. И все туры делались только как поддержка выпуска нового альбома. Поэтому и гонорары были гораздо меньше. Слушайте, есть артисты, которых я сегодня делаю, и которых я же делала 20 лет назад, и гонорары выросли в 10-15 раз! Просто потому что ситуация для них изменилась. В какой-то один из разов, когда я делала концерт Стинга, его спросил журналист: «Когда ваш тур начался?». Он так подумал-подумал, и говорит: «Да лет сорок назад». Есть музыканты, которые просто не могут жить без живых концертов, всё-таки я бы не стала так обижать наших артистов, и говорить, что их мотивация – только деньги. Это, конечно, не правда. Потому что, если у тебя мотивация только в виде денег – ты ничего не создашь никогда. Просто вот эта эмоция – она же не только у зрителя, она у артиста на сцене тоже, и это обоюдная вещь, без этого нормальные музыканты, конечно, жить не могут.
Александр Генерозов: Вот давайте всмотримся в вашего звездного «пассажира». Быть звездой, такой, чтобы в себя влюбляла – это природное свойство? Вы видели многих артистов. Или это тепло – это их маска, это хорошо отработанная эмоция, и они учатся такими быть?
Надежда Соловьёва: Первое – у тебя должна быть внутренняя вот эта звёздность. Этому нельзя научить, посыл, энергетика, которой ты можешь заряжать зал – это необходимое качество. Второе – надо всё-таки уметь петь. И третье – необходимы деньги, понимаете – сегодня, для того чтобы раскрутить артиста, да и вчера тоже. Сегодня, конечно, много очень таких вот интернет-артистов, которые благодаря одной песне и social media, так сказать, стали знаменитыми. Но мы же не про таких артистов говорим, мы говорим о тех, которые пережили вот эту одну песню, которые остаются надолго. Вот они уходят по одному, эти артисты, и ты понимаешь, что на их место не приходит равное количество, потому что вот эта возможность сегодня при помощи одной песни и интернета стать известным – она расхолаживает очень, понимаете? Всем кажется, что не нужны менеджеры, не нужны музыкальные продюсеры, всё можно самому. В результате хороший продукт ты не сделаешь. Всё равно, то что придумали давно, вот эта схема «как стать звездой» – она не изменилась.
Александр Генерозов: Смотрите, вот ещё с другой точки зрения посмотрим. На сцене артисты отдают свою энергию и получают от зрителей их энергию. Такой вот круговорот. Знаете, что любопытно – насколько легко отдают свою энергию наши слушатели, и не попадают ли западные звезды в определенный вакуум. На некоторое время, пока раскачают наш зал?
Надежда Соловьёва: Разный у меня есть опыт. Вот я помню, когда в 90-е приезжала Тина Тёрнер, вот у нас было три концерта. Вот она из тех артистов, которые всё отдают. Она поёт, она танцует, она разговаривает, прямо всё делает. И народ – тихо сидит. В Кремле. И она в какую-то минуту забегает за кулисы переодеваться, и говорит мне: «Надя, а что же я должна ещё сделать, чтобы их завести?» А я ей говорю: «Да ты не переживай, в конце ты посмотришь!» И в конце концерта, вы понимаете, когда её заваливают – её уже не видно от цветов и от оваций! Или когда был концерт Metallica, и они пели «Группу крови», песню «Кино», они же вообще представить себе не могли, что такое может быть, да? Их любят во всём мире, но, чтобы люди вот так со слезами, стоя, стадион, все 80 000 человек пели песню – они были в каком-то совершеннейшем шоке после концерта! И LP вот «зашла» здесь, понимаете, в Европе даже в некоторых странах не знают – кто она? Слушайте, приятно время от времени поговорить про музыку, а не про наши беды!
Александр Генерозов: Больше фактов в серии быстрых вопросов, ответы всегда принимаю в любом формате! Самый мощный и объёмный реквизит на вашей памяти. У кого?
Надежда Соловьёва: У U2.
Александр Генерозов: А в чем это измерялось?
Надежда Соловьёва: Слушайте, ну в количестве грузовиков, которые они привезли – 49 грузовиков!
Александр Генерозов: Бриллиантовый ответ Надежды Соловьевой для халявщиков, просящих билетик?
Надежда Соловьёва: В тот момент, когда в ЦУМе начнут раздавать бесплатно свитера, я готова билеты отдать.
Александр Генерозов: VIP-места. О них мечтают. Но сталкивались ли вы с тем, что богатые посетители, которые могут по праву сидеть в этой ложе, рвутся в зал, на танцпол, чтобы ощутить дух?
Надежда Соловьёва: Да, безусловно! Знаете, вот из недавнего, был концерт Metallica, и там они сами делают для своих фанатов такой маленький закоулок, закуток прямо перед сценой. И сама продает туда билеты. Нам ничего не дают, это продаёт Metallica, уж кому там продаёт – не знаю. И вот не стану называть фамилии, но очень известные люди звонят мне прямо в «Лужниках», и говорят, что, слушай, не знаю – что хочешь, но вот нас там пять человек, и мы просто фанаты, мы вот всё готовы отдать, только чтобы туда нас пустили. Вот, пожалуйста.
Александр Генерозов: Немножко цинизма и мифологии. Концерт звезды для собаки миллиардера. Это вымысел или…
Надежда Соловьёва: Да чушь, конечно, собачья, ерунда это всё. Концерт звезды для собаки миллиардера. Ни один миллиардер, даже при большой любви к собаке, не готов потратить лишних пятнадцать копеек, знаете.
Александр Генерозов: О, да! Они умеют не только зарабатывать, но и экономить!
Надежда Соловьёва: Очень даже!
Александр Генерозов: Устроители концертов суеверны? Какой ручкой подписывать, фазы луны, что там ещё?
Надежда Соловьёва: Я – нет, я в это не верю вообще!
Александр Генерозов: И давайте я предложу вам путешествие на машине времени, выбирайте время и место!
Надежда Соловьёва: Ну хотелось бы посмотреть, что будет лет через сто…
Александр Генерозов: Вернемся к концертной деятельности. Даже без пандемии, даже без локдауна – отрасль развивается, и, возможно, в чем-то мы сейчас просто вынуждены ускориться. Я о пресловутых онлайн-концертах, или концерты с элементами VR, ну или ещё какие-то пути распространения концертов. Это всё проглядывается? Я почему об этом заговорил, просто музыканты – Filatov & Karas, например, приходили к нам и говорили, что концерты в будущем станут такими: концерт в Москве, и максимально реалистично передаётся это всё по кинотеатрам, и люди смотрят онлайн. Насколько это всё правдоподобно, на ваш взгляд?
Надежда Соловьёва: Я думаю, что живая музыка никуда не уйдёт, и я уже сказала, что те эмоции, которые получают на живом концерте, никогда в жизни не получат онлайн. Поэтому, это две абсолютно параллельные реальности. Понимаете, никто из артистов ведь бесплатно не разрешит трансляцию. Но есть такая вещь, которая называется в мире Pay-per-View, то есть ты платишь какие-то деньги, ты подключаешься. Я думаю, что это будет обязательно развиваться, но это больше, я думаю, будет связано с какими-то спецпроектами, вот я хочу, например, я большой артист, и хочу сделать в театре. Более камерное, у меня будет другой продакшн, другой репертуар, путешествовать с этим невыгодно. А вот сделать такой концерт и потом его транслировать – это, может быть, я и заработаю больше. Но живые концерты, конечно, останутся. Я абсолютно в этом убеждена.
Александр Генерозов: У вас летом, я читал, по крайней мере, вы пытались сделать такой опыт любопытный – это концерты для автомобилистов.
Надежда Соловьёва: Мы не пытались, а мы сделали. Мы вместе с компанией TCI сделали live&drive, у нас было пять уикендов по три концерта, мы сделали 14 концертов. Финансово это было очень неудачно, что-то мы, наверное, не учли. Может быть, нам надо было немножко других артистов пригласить, потому что на одних был биток-пребиток, на «Машине Времени», на Басте. И потом, всё-таки это артисты, которые понимали, что надо как-то немножко аппетиты умерить. На каких-то концертах там было неудачно, да и в общем и целом, финансово это было очень неудачно. Но с точки зрения эмоциональной – все, кто был, сказали, что просто супер. Ну и ещё потом после четырех месяцев, когда ничего не было, и была шикарная погода – всем очень понравилось.
Александр Генерозов: Чисто технически, уточню. Звук идёт через динамики машины, как в drive-in кинотеатрах?
Надежда Соловьёва: Да.
Александр Генерозов: Бриллиантовый стандарт всей нашей звёздной журналистики – пытать о райдерах. Причем, не о технической части, а о наполнении гримерок. И всё же, было что-то, что даже вас удивляло?
Надежда Соловьёва: Конечно! Но я этим так давно занимаюсь, что мне кажется, я уже всё рассказала. Но я могу об этом говорить, как мне кажется, бесконечно, может кто-то не слышал. Вот сейчас как-то у всех, даже очень больших артистов, нас уже ничего не удивляет. А вот история про то, как мы в первый раз привезли Азнавура, и у него был райдер, и мы смотрим – там написано пять наименований вина. Ну у меня есть специальный человек в компании, который должен поехать и купить это вино. И он мне звонит из магазина и говорит: «Надежда Юрьевна, тут каждая бутылка стоит минимум $10 000! Что делать?». Я говорю: «Да вот ещё, пойди и купи в ближайшем «кэш&керри» бордо по сто рублей, и будет им отлично». Ну он так и сделал, во время антракта стоим рядом с менеджером Азнавура, с его агентом, такой знаменитый был, Левон Саян. И у нас спонсором небольшим был хозяин Cartier в России, француз. Я стою, у меня этот Левон смотрит на мою руку, и говорит: «О, у тебя часы Cartier! Небось за десять долларов на Бродвее купила?». Я обижаюсь, француз из Cartier обижается – это они мне подарили их на юбилей, я говорю: «Да вы что!». А Левон: «А, ты настоящие часы Cartier носишь, а почему ты решила, что мы должны пить бордо, которое ты нам купила за два доллара?». Это услышал Азнавур, и говорит: «Так-так-так, что это и про что это вы говорите?». Я говорю: «Вы знаете, мы столько не зарабатываем, чтоб покупать пять бутылок за пятьдесят тысяч долларов». Он говорит: «Какое ещё вино за $50 000?» А я ещё малоопытная к тому времени, всего 10 лет я ещё работала – я достаю этот райдер и показываю Азнавуру. Он берет своего агенты за шкирку: «Как ты мог? Ты что? Когда это ты такое придумал?» А он, оказывается, Саян, сам очень любит такое вино, и оно вообще к Азнавуру никогда не попадало. В результате он его потом уволил, этого агента.
Александр Генерозов: Насколько звезды закрыты вообще? Вот недавно интересный был прецедент, Брэда Питта папарацци застали разгружающим и возящим ящики с продовольствием для небогатых семей…
Надежда Соловьёва: Всё зависит от человека. Слушайте, они такие же люди, как и все. Конечно, это не западные звезды лишь, они и в России такие. Все звёзды закрытые. Потому что количество внимания, которое им уделяется – это очень сложно, это большая работа эмоциональная с их стороны. Поэтому я, например, допускаю, что Брэд Питт ящики разгружал, но это должно быть в тебе, как в человеке.
Александр Генерозов: Мы вспомнили, что были звёзды мощного такого калибра, закаленные. Но в то же время самое простое – поругать молодых и побрюзжать. Но есть ли у них какие-то зримые преимущества? Свободнее? Легче на подъем? Склонны к экспериментам? Не морочатся рамками стиля? Что-то, чему позавидовали бы «старички»?
Надежда Соловьёва: Да, во-первых, они бы позавидовали возможностям, которые есть у этих молодых. social media, возможность себя рекламировать, возможность общаться, интерактивность. Вот вы говорите – открытые они или нет? Ну конечно, онлайн общаться легче, чем живьем. Конечно, у них преимуществ много, потому что у них просто технических возможностей больше. Ну слушайте, звёзды – это отражение поколения, того, которое есть.
Александр Генерозов: Мы не очень хорошо представляем себе индустрию, кто и сколько людей за одним концертом стоит. И мне кажется, было бы неплохо просто сейчас перечислить их?
Надежда Соловьёва: Всегда есть один человек, который вообще самый, я считаю, важный в концерте – это продакшн-директор. Это человек, от которого вообще полностью зависит успех концерта. «Под ним» находятся звуковики, световики, пиротехники, рабочие сцены, альпинисты, которые – вы ж понимаете, какие у нас подвесы, и у нас работают целые бригады альпинистов на концертах, чтобы подвешивать все эти конструкции. Потом есть целый департамент всегда, который отвечает за гримерные комнаты, за наполнение этих гримерок. Артисты проводят на гастролях по полгода в году, у них тоже должны быть комфортные условия. Для этого существует их райдер, и есть люди, которые призваны обеспечивать их райдер. Дальше, существуют люди, которые занимаются кейтерингом, это всё, что касается производственной части. Потом, существуют маркетологи, букеры, которые связываются с агентами, букируют артистов, обговаривают условия, и так далее. Вот ты подписал контракт, дальше ты должен согласовать с финансовой службой, потому что контракты очень сложные, у нас, как правило, процентные контракты, мы должны артисту всегда процент от проданных билетов, существует вот такой толщины огромные отчеты, которые мы подаем артистам. Потом, маркетинг, пиар… Это колоссальный завод, понимаете? Это целый завод! Поэтому мы очень ждём помощи государства. Потому что больше нам не от кого ждать помощи. Мы 30 лет, ничего не прося ни у кого, ни у государственных органов, ни у министерства культуры, мы сами себе ковырялись на свои деньги, на деньги спонсоров, вы представляете – мы этого добились каким колоссальным трудом. Мы хотим донести до людей положительные эмоции, мы хотим делать концерты, мы всё понимаем, что ситуация эпидемиологическая тяжёлая, но мы очень рассчитываем и на наших зрителей, что, когда всё станет получше, что они нас поддержат. Что они будут приходить на концерты, потому что мы и зрители – это совершенно вещи неразрывные.
Александр Генерозов: Давайте мы ещё раз глянем в 2021 год, и что нам не пропустить из того, что всё-таки в горячем листе ожидания. LP у нас с 2020-го перенеслась, по-моему?
Надежда Соловьёва: Ну она перенеслась, потому что мы не можем на 25 % делать Лауру Перголицци. Ну никак не можем.
Александр Генерозов: И тем не менее, запал есть, и ожидаем её концерта. Кто ещё в листе ожидания, кто хочет к нам?
Надежда Соловьёва: У нас в листе ожидания все, кто объявлены. У нас там объявлены Aerosmith, Ленни Кравиц, Judas Priest, Green Day, Bjork, David Garrett, Hauser, у нас миллион концертов, мы бы очень хотели, чтобы они состоялись в 2021-м. Но я единственное могу пообещать нашим слушателям, что они состоятся – 100%!
Александр Генерозов: Ну а мы со своей стороны пообещаем, что, когда увидим афиши, соберемся, лично я за себя могу пообещать, и я думаю, что те, кто нас слышит, присоединятся. Друзья, спасайте концерты, они и для артиста нужны и для нас тоже, это незабываемый и прекрасный заряд настроения. Надежда Юрьевна, спасибо огромное за то, что нашли время для нас, я надеюсь, что наш призыв услышат.
Надежда Соловьёва: Я тоже надеюсь, и что наша ассоциация как раз станет тем триггером, который позволит сегодня индустрии сохраниться!
Александр Генерозов: Друзья, глава компании SAV Entertainment и Ассоциации концертно-театральных и билетных организаций, Надежда Соловьёва, провела свой воскресный вечер на Европе Плюс.
Александр Генерозов, Week&Star, пока!
